— Где ты была, Гри?
— В Шенандоа. Потом в Чарльзтауне. Потом в Вашингтоне, сейчас по большей части в Мэриленде.
— По большей части?
— Я работаю в Джорджтауне.
— Чем ты занимаешься?
— Я няня, — когда она это произнесла, уголки ее губ приподнялись. — Маленькой девочки по имени Пруденс. Ее отец — конгрессмен.
— Влиятельные друзья.
— «Друзья» — это слишком громко сказано.
— Но они хорошо к тебе относятся? Макелланы?
Она напряглась.
— Откуда ты…?
— Вчера вечером ты разговаривала с ней по телефону и назвала ее имя. Миссис Маклеллан, верно?
Она сделала глубокий вдох, словно выбрасывая это из головы, и он почувствовал, как ее тело расслабилось.
— Верно.
— Гри? Ты думаешь, я бы не нашел тебя, если бы у меня была хоть какая-то возможность узнать, где ты? Меня бы ничто не остановило, — его голос сорвался, и он сглотнул вставший в горле ком. — Но до вечера этой субботы я был уверен, что ты мертва.
Он замолчал, моргая глазами и пытаясь справиться с голосом.
— Я никогда тебя не искал. Прости меня за это. Черт, прости меня за то, что я ему поверил.
— Тебе не за что извиняться, — прошептала она. Ее голос был таким нежным в их хрупком маленьком коконе раннего утра.
— Я должен был догадаться, что он лжет.
— Ты был ребенком. Наверное, ты был до смерти перепуган.
«Рут мертва, братишка, и можешь сказать мне спасибо за то, что я положил конец ее неправедной жизни. Она никогда больше не будет искушать тебя своими пороками».
От воспоминания об этом Холден вздрогнул.
— Он снится мне, — прошептала Гриз, ее глаза казались утомленными и испуганными. — Почти каждую ночь.
— А прошлой ночью?
Она кивнула.
— Мы были в саду. Говорили о том, как уйти… сбежать.
Холден вспомнил этот разговор, будто он был только вчера.
— Раньше мне снилась ты. На реке. Почти каждую ночь.
— Раньше?
— Может, еще и будешь, но прошлой ночью ты мне не снилась. Видимо… в-видимо, увидев тебя живой, почему-то… Я не знаю. Я просто спал.
Она наклонилась вперед и прижалась лбом к его лбу.
— Мне так жаль, что я не могу просто выбросить его образ из головы, не слышать звук пряжки его ремня… Левит…
— Перестань. Н-не надо, — Холден попытался сильнее прижать ее к себе, но это было невозможно, поскольку она уже лежала вплотную к нему. — Он м-мертв, Гри. Калеб мертв. И н-никогда больше не сможет причинить нам вреда.
— Что? — она поспешно и резко втянула в себя воздух, затем выдохнула, дрожа всем телом. — Он… он умер? Когда?
Холден скользнул рукой по ее бедру, затем вверх по талии, руке, и, наконец, остановился на ее лице, накрыв ладонью ее щеку и ласково проводя большим пальцем по влажной нежной коже.
