— Я так не думаю.
— Почему нет? Не в первый раз.
Она склонила голову набок и, поджав губы и скрестив руки на груди, застыла в оборонительной позиции.
— У тебя на руке чересчур много чисел.
— Сегодня ночью я не собираюсь добавлять к ним еще одно.
— Я просто не…
— Г-гри, — произнес он, чувствуя невероятную боль и изнеможение. Он не хотел с ней бороться. Он хотел ощутить рядом мягкость ее тела. Он хотел этой роскоши — заснуть рядом с ней, не опасаясь звука сапог, спускающихся по подвальной лестнице. Он хотел поговорить обо всем, что случилось с ними обоими, но только не этой ночью. Засыпая этой ночью, он просто хотел знать, что она дышит рядом с ним.
— Спи. Просто спи. Возле меня. Рядом со мной. Пожалуйста.
Он ненавидел это неопределенное выражение ее лица, то, как она на него смотрела, будто пыталась его раскусить. Из-за этого он совсем растерялся.
— Я слишком слаб, чтобы сделать что-нибудь еще, — безразлично сказал он, выдавливая легкую ухмылку.
Ее губы дрогнули в ответ.
— Обещаешь?
Он медленно встал, протягивая ей руку. Сердце бешено заколотилось, когда она потянулась к ней, коснулась его своей ладонью, позволив ему обхватить пальцами ее руку.
— Обещаю.
***
Следуя за Холденом в его спальню, Гризельда пыталась не придавать значения своим опасениям относительно того, как быстро все между ними происходит. Прошлым вечером они впервые увидели друг друга спустя десять лет, сегодня днем они встретились, и вот уже этой ночью она собирается спать с ним в одной постели.
И, несмотря на все это, где же еще ей спать? Слишком неодолимым стало желание быть с ним, касаться его, убедить себя в том, что он цел и полон сил. Она пересекла финишную линию утомительного путешествия, и все, чего ей сейчас хотелось, — безопасное и теплое место, чтобы закрыть усталые глаза и успокоить растерянное сердце. Разве может быть место лучше, чем рядом с Холденом, которого она так отчаянно любила, так внезапно потеряла, и о ком безумно тосковала все эти долгие десять лет?
Да, он очень изменился, но остался все тем же Холденом, который любил и боролся за нее. Он все тот же сероглазый, сладко пахнущий мальчик, который делал жизнь сносной, когда она становилась совсем невыносимой. Он все тот же хранитель ее воспоминаний, единственный возможный защитник ее сердца. Для нее потребность делить с ним пространство, чувствовать рядом тепло его тела, была столь же безотчетной, как и у него. Она не хотела выпускать его из виду. Теперь, когда она его нашла, даже сильно изменившегося, она и минуты не могла провести вдали от него. Какая бы неопределенность не ждала их впоследствии, сегодня она хотела ощутить спокойствие от того, что их сердца бьются рядом.
