Тралмастер и инженер-наставник по добыче, которые все эти дни инструктировали добытчиков, расставляли их по местам, отрабатывали отдельные операции, сейчас тоже зрители. За траловой лебедкой — Гена Серов и Володя Проз. На левом кормовом отсеке Игорь Доброхвалов и Белощек, на правом — Николай Бичурин и Алик Адамов. Между ними — на выхваченной из темноты рабочей площадке — трал.
Двадцать часов сорок пять минут девятнадцатого сентября.
Капитан кричит в мегафон: «Давай!»
Трал, как морской дракон, почуявший воду, медленно ползет к слипу. За ним с длинной вожжой в руке бежит по отсеку Алик. Когда хвост дракона — куток повисает над слипом, он резко рвет вожжу на себя, чтобы отдать вытяжной крюк — пенторгак.
Но гак заедает, хвост дракона задирается к перекинутому над слипом промысловому мостику…
— Стой! — кричит через слип Доброхвалов.
Бичурин хватает багор, перевешивается через перила, ограждающие слип, пытается подцепить гак. Алик держит его за пояс.
Достал. Куток летит в воду, увлекая за собой грохочущие грузила — грунттропы. На поверхности плавают лишь черные мячи поплавков — кухтылей.
Змей под водой, но на привязи: от барабанов траловой лебедки через всю палубу к нему тянутся два сверкающих стальных троса — ваера.
Покраснев от натуги, Белощек и Адамов затягивают ваера со слипа на отсеки, завидят их на блоки за кормой.
Теперь остается подключить висящие под блоками на стальных цепях тысячекилограммовые овальные щиты траловых досок. Если кухтыли на верхней челюсти, а грунттропы на нижней разевают пасть трала, то доски на ходу корабля растягивают ее до ушей.
Белощек никак не разомкнет цепь, — очевидно, заело болт в скобе. Вся команда смотрит ему в спину.
Капитан поглядывает на часы. Прошло двенадцать минут, а трал все еще у слипа.
Доброхвалов что-то кричит, отталкивает Белощека и, перегнувшись за корму — иначе не достать, ростом не вышел, — откручивает скобу ломиком.
— Ишь петушится, головы не жаль, — цедит капитан.
Плавно раскачивающаяся, окованная железом траловая доска того и гляди щелкнет голову Доброхвалова, как орех, о корму.
Наконец Доброхвалов выпрямляется, лезет на промысловый мостик, перекинутый над слипом, и, воздев руки, застывает спиной к зрителям.
Лебедчики на тормозах осторожно опускают доски к воде.
Захлебнувшийся короткий звонок машинного телеграфа — «Полный вперед». Вода у слипа закипает.
— Держать точнее! — предупреждает Шагин. — А то завернете доски.
Я поворачиваюсь лицом к компасу и слышу сдавленный крик Доброхвалова:
