У императрицы и в мыслях не было появляться перед Тюнагоном. Услышав слова государя, она почувствовала, как сердце ее сильно забилось и она побледнела, но подумала, что будет сожалеть, если упустит такую возможность и не увидит Тюнагона.
— Это было бы замечательно, — ответила она. — Но если, при всем старании присутствовать тайно, меня заметят на пиру, обо мне будут злословить.
— Вряд ли до этого дойдет, — успокоил ее император. — Постараемся все держать в секрете.
На заре императрица, одевшись как императорская наложница, в сопровождении двух дам, отлично разбирающихся в музыке, явилась во дворец Вэйян. Телохранителям было сказано, что это одна из наложниц, захотевшая полюбоваться зрелищем
В час дракона[139] сам государь пожаловал во дворец. Ему хотелось как-нибудь еще украсить помещение, и без того великолепное. Роскошь ослепляла глаза. Министры, знать, мастера в различных искусствах хотели полностью проявить перед Тюнагоном свои таланты. Исполнение танцев под звуки оркестра было поразительным. Темой для стихов избрали печаль от разлуки с Тюнагоном, и самые знаменитые стихотворцы представили блестящие сочинения, в которых выражали тоску. Стихи же самого Тюнагона были так красивы, что невозможно было сдержать слез. От его лица как будто исходило сияние, и императрица, разглядывая его из-за занавеси, не могла отвести от него взора. Их участь была безжалостна. Однако в тот вечер она не укоряла судьбу, а только проливала слезы, что никогда больше не увидит и не услышит Тюнагона.
Шум вечернего ветра навевал печаль. В саду перед дворцом распустилось множество цветов. Началось исполнение музыки на различных инструментах. Тюнагон попеременно играл то на лютне, то на цине и с неподражаемым искусством исполнил пьесу «Осенний ветер»[140]. Лицо его при этом было столь вдохновенно, что император в полном восторге вошел в помещение, где расположилась императрица, и сказал ей:
— Никто в моем государстве ни в чем не может сравниться с этим советником. Со стыдом и сожалением вспоминаю, что он ни разу не был ни удивлен, ни поражен чем-либо. Я хотел бы защитить честь нашей земли. Под видом моей наложницы низкого ранга дайте ему услышать, как вы играете на цине.
Императрица стала отказываться, но государь снова и снова настойчиво уговаривал ее и, наконец, сказал:
— Послужите сегодня к чести моей земли, и я, несмотря на то, что это может привести к беспорядкам в стране, передам престол Третьему принцу.
