Третий принц попросил его отвезти матери письмо, и Тюнагон отправился в горы Шушань. Высились неприступные пики, шумели водопады, даже деревья и травы поражали необычным видом. Бывший министр жил в чрезвычайно красивом месте. Никого не было видно вокруг, безлюдье не было жутким, но навевало уныние. Вокруг было очень тихо. Императрица несколько месяцев жила там, слушая завывания ветра и проливая слезы. Она никому не показывалась, выполняла обряды или сидела неподвижно перед статуей Будды, размышляя о своей жизни.
Ей доложили, что прибыл Тюнагон с письмом от принца. Императрица испугалась, но, взяв себя в руки, подумала: «Он не знает, что в ту весеннюю ночь встретился со мной, наших сердец мы не открыли друг другу. Как во сне, я неожиданно для самой себя обменялась с ним клятвами. Такова горькая судьба, связавшая нас в прошлых рождениях. Я не должна относится к нему, как к чужому». Она погрузилась в глубокую печаль.
«Он приехал сюда специально. Принц поручил ему доставить мне письмо. Сын мой очень прозорлив, у него не такое сердце, как у столичных жителей. С какой целью он решил, чтобы я здесь встретилась с Тюнагоном?» — подумала она и, приказав разложить подушки у двери часовни, сказала:
— Пригласите сюда советника.
На фоне гор вид приближающегося Тюнагона был удивителен, красота его ослепляла глаза, и, хотя императрица страшилась встречи, ей захотелось увидеть гостя. Когда она немного продвинулась вперед и взглянула на него, то почувствовала страх. Тюнагон через прислуживающую даму передал ей письмо. Государыня не могла непосредственно отвечать ему, она написала стихотворение и передала ему:
«От мира страданий
В горы глухие идя,
Веток в пути не бросала.
Как же ты смог
Здесь меня отыскать?»
[134]На Тюнагона, должно быть, подействовала окружающая обстановка, он был очень взволнован и не мог удержаться от слез. В ответ он сложил:
— Далеко ли, близко ли —
Все тропы в горах
Мне открыты.
В уединенный скит
Вело меня сердце.
Стояла глубокая тишина. Тюнагон почувствовал несказанно прекрасный аромат от одежд императрицы, который будил воспоминания о сне в весеннюю ночь. Он долго чувствовал на своих рукавах благоухание от одежд той дамы, которое распространялось более чем на сто шагов[135] и не походило на другие составы. Аромат, плавающий в часовне, напомнил ему его печальную любовь. Он не мог догадаться, в чем дело, и неутешно плакал.
Отец императрицы с изумлением услышал, что пожаловал Тюнагон. Он давно хотел познакомиться с ним, но, живя в глухих горах, с сожалением думал: «С чего бы советник без всякой надобности появился здесь?» Вне себя от радости он распорядился: «Пригласите гостя сюда».
