Эта игра плохой коп, хороший коп - крута. Опять же, никто не сравниться с Макконахи в роли полицейского в «Звезда шерифа».
Адам уходит, и я остаюсь сама с собой. Мои ноги не перестают дрожать. Нервы, испуг, или, кто знает, что еще? Может, это алкоголь. В любом случае, я не в порядке.
В центре стола стоит телефон. Мои друзья, скорее всего, все пьяны и уже дрыхнут. Люк, я уверена, не в форме, чтобы забрать меня. Я должна позвонить своей сестре, Эмме, и дать ей знать, что происходит. Она будет разочарована, но она не скажет родителям. Эмма - идеальная дочь, скрипачка в Питтсбургском симфоническом оркестре, которая никогда в жизни не попадает в неприятности. Она устроит мне взбучку. Это уж точно. Но я стерплю. Чем она, вероятно, будет недовольна больше всего, так это тем, что ее поднимут среди ночи.
Я встаю и подхожу к столу. Поднимаю трубку. Набираю номер, и тут появляется Адам.
— Какого черта ты творишь? — он бросает папки на стол и вырывает телефон у меня из рук.
— Мне разрешен один телефонный звонок, разве нет? — недоверчиво спрашиваю я.
Он швыряет трубку на телефон и толкает меня на стул. Вынимая наручники из кармана, он защелкивает один на моем запястье.
— Тебе нужно разрешение на звонок. Тебе нужно разрешение, чтобы стоять, сходить в туалет и чтобы говорить. Поняла? — прикрепляет другой конец наручника к деревянному краю стула.
— А чтобы дышать мне тоже нужно твоё разрешение?
Адам опирается руками на подлокотники и нависает надо мной, его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего.
— Насколько мне известно, тебе нужно мое разрешение на существование, — взгляд темных глаз резок и серьезен.
У меня перехватывает дыхание, а желудок падает вниз. Он знает, как командовать, что бы это влияло на меня.
Абсолютная власть.
— Не обязательно быть таким козлом. Я просто звоню сестре.
Адам сглатывает, адамово яблоко выделяется от этого движения. Он пахнет лосьоном после бритья и мятой.
— И что Эмма сделает для тебя из Питтсбурга? Тебе лучше подождать до утра и позвонить родителям.
Я качаю головой и смотрю вниз. Адам все ещё нависает надо мной, руки напряжены. Не хочу больше смотреть ему в глаза.
— Я не могу позвонить им. Они будут подавлены.
— Надо было думать об этом до того, как ты села за руль, — он отталкивает стул и отходит назад, глядя на меня сверху вниз.
— Не я была за рулём! — я практически подпрыгиваю на месте, движение заставляет наручник впиться в запястье. И я потираю его свободной рукой. — Сколько раз мне повторять, что это была не я?
