— Да или нет? — еще раз повторил офицер, но Дэн не шевелился, стоя на коленях перед мрачным холстом. Слеза скатилась по его изрезанной морщинами скуле.
— Ладно, возможно, мы еще побеседуем в иной обстановке, — отступил Томас. — Здесь нет острых предметов? — он осмотрел подсобку. — Мой Вам совет — не оставайтесь здесь, когда Вы в таком состоянии. Ступайте домой. И отдайте мне шарф.
Дэн Эвери молча подчинился. Гуччи еще раз взглянул на его одежду, чтобы убедиться в отсутствии ремня или еще каких-либо элементов, какими человек мог бы причинить себе вред. Уходя, полисмен также погасил и забрал с собой свечи, прихватив к ним и спички, не только из соображений безопасности, но и как возможную замену утраченному фонарю.
«Значит, это был он… Кзучилбара. Просто впечаталось в память, надо же! Что ж, выходит, пирамида — его символ. Это индейский бог? Возможно. И, исходя из свидетельств Кристофа Гуччи, это еще один «враг» Ордена. Придуманный враг… Религиозный бред… Что еще я могу услышать? И все равно придется иметь дело с этим культом! Но я ведь всегда знал, что это неизбежно случится». Офицеру полиции не хотелось направляться в Церковь Ордена, в эту инфернальную пародию на готические храмы, увенчанную крестами, больше похожими на печати демонов, укрощенных Соломоном. Но вряд ли сведения по тем вопросам, что встали сейчас перед ним, Томас мог найти в других источниках.
Темное время решеток и огня вновь наступило в опустевшем городе. Вода озера Толука теперь казалась черным стеклом, изредка сверкающим в рыжих всполохах многочисленных пожарищ, а по берегам под обрывом разлился алый цвет. Гуччи догадывался, что там зацвели маки. Красные цветы дурмана и вечного сна никогда прежде не росли на озерных берегах, но теперь многое изменилось. Некая сила выбрасывала новые знамена на покоренных ею территориях. Томас нетвердым шагом спустился по склону крутого обрыва к безлюдной лодочной станции. В багряной тьме влажные доски причала казались залитыми кровью, и в дальней лодке виднелось что-то, похожее на фрагменты изувеченного тела. Проверять, что именно там было, офицер не стал. Он отвязал ближайшую лодку, оттолкнулся веслом от берега и, вернув его в уключину, принялся грести. Строения на дальнем берегу озера Толука пылали, и жуткий пожар был единственным ориентиром, когда маяк не освещал никому путь. Гуччи налегал на весла так энергично, как мог. Вскоре на горизонте черной рогатой глыбой показался остров Толука. Усталость первый раз напомнила о себе — в затылке запульсировала навязчивая боль. Томас не позволил себе взять передых и продолжил грести, по возможности не теряя скорости. Когда он миновал остров, возвышенность которого была окольцована зубастым венцом руин некой культовой постройки, тупая боль впервые сдавила грудь. Похоже, столкновение с порождением тьмы не прошло бесследно, и полученная травма еще раз доказывала, что все происходящее, все химерические опасности были вполне реальными. Их нельзя было более не воспринимать всерьез, как бы Гуччи ни норовил уклониться от этого. Тягостно вздохнув полной грудью, офицер вновь взялся за весла и в поте лица устремился к причалам у погашенного маяка.
