».
Не могу понять, чей это может быть почерк. И к чему сейчас будить воспоминания о предательстве Лориана Нода и более позднем сговоре с Иро Иридианом? Иная реальность нередко предлагает вспомнить все прошлое, чтобы наконец-то расстаться с ним. Причем только здесь еще и Тейм Церулиан, мой учитель? Он ведь не предавал, просто не мог обучать меня дальше… Но нельзя сказать, что меня это не расстроило. В конечном счете мы снова остаемся с тем, что все мы одинокие. Так или иначе, с этим я давно примирился и шел дальше. Что стоит делать и сейчас. Дойдя до конца лестницы, я вхожу в архивы.
Потухшие, покрытые пылью терминалы вдоль стен освещаются трепещущими огнями свечей, расставленных по периметру помещения. Они едва могут рассеять плотный мрак, скрывающий разлом в потолке, в котором находится перевернутое вниз головой скрытое по грудь тело Сайфо-Диаса. Перевернутое и абсолютно однотонно черное, словно матовое каменное изваяние. Теперь я поминаю — мой выбор в пользу Темной Стороны был абсолютно верным решением. Губы Сайфо-Диаса, неподвижно смотрящего на меня пустыми темными глазами, начинают шевелиться, и я слышу забытый голос:
— Поздравляю, друг. Ты прошел. Твоя награда — истина. Люди ничем не лучше других рас. А, может, даже хуже их. Высокомерные, подлые корусантские обезьяны. Я имею право говорить это как человек без гордыни. Гордыня всегда была проклятием твоего рода.
— Я не горжусь собой, — прямо, без единой доли лукавства теперь могу ответить я. — Я знаю, в чем был недостаточно силен. И что мне столько лет мешали сомнения.
— Сомнения — признак истинной мудрости, — возвещает перевернутый джедай. — Ты не боялся Темной Стороны. Ты использовал обе. Поэтому тебя выбрал Коррибан как Получателя Мудрости. Ты можешь остановить предателя Сидиуса. Ты можешь остановить истечение Тьмы в этот мир. Остановив брата, как ты понимаешь, хоть и до сих пор не можешь поверить, что именно он задумал это. И в этом неверии ты абсолютно прав. Его замысел был иным — исказив реальность, вернуть прошлое и переписать собственную биографию. Занять твое место в жизни. Почему он убежден, что был более достоин этой судьбы, ты узнаешь у него сам.
Я видел и слышал много чего, но намерение сделать что-то такое — это верх абсурда даже по меркам человека, познавшего реальность Коррибана. Кем надо быть, чтобы действительно пытаться это совершить?
— Я прекрасно понимаю, то, что он хочет этого добиться, не означает, что это возможно. Но неужели…
