». Это несколько странно, но мое дело не рассматривать стены. Я накладываю на свою рану био-бакту толстым слоем, несколько раз, истратив всю ампулу, но ни малейшего облегчения не наступает. Оторвав кусок ткани от ситхской робы, я перевязываю ногу и собираюсь продолжить поиски странного мальчика. Тишина вновь сбивает с толку — едва я выхожу на дорогу, меня атакует очередная тварь. Высокая полуразложившаяся фигура, явившаяся из тумана, смутно напоминает заключенного гуманоидной расы. Его грязно-желтый в трупных пятнах торс покрыт рваными ранами, местами на теле видны врезавшиеся и вросшие в плоть куски колючей проволоки. Черты «лица» скрывает проржавленная металлическая конструкция, пробивающая голый череп толстыми штырями, закрывающая врезанными в глазницы пластинами глаза и в неестественном оскале растягивающая рот, из которого на голый торс и грязные штаны постоянно стекает кровь, капая на землю с вываленного языка, болтающегося между несмыкающихся челюстей, при каждом шаге. Руки монстра вытянуты, деформированы обмотавшими их массивными старыми цепями, которыми он и пытается бить. Память о тюрьме вновь отдается в голове болью. Ни эта боль, ни ранение не влияют на то, как я работаю виброножом, расправляюсь с закованным в цепи чудовищем и стараюсь бесшумно, почти не дыша, неспешно двигаться дальше, в неизвестность, сокрытую в плотном тумане. Едва на пустынных улицах замечаю новый темный силуэт, я атакую первым, стараясь максимально рассчитать расстояние и силу, чтобы покончить с тварью одним ударом. И, чудовищно медленно крадясь вперед, я вижу этих тварей в тумане снова и снова. Как много этих монстров-«заключенных»! Почему я вообще должен вспоминать ту проклятую тюрьму?! Я одержал победу и разорвал оковы — что еще? Я сражаюсь, прибегая ко всей выдержке и осторожности, на какую способен, чтобы не растрачивать убывающие силы и не создавать шума. И все же я замечаю, что на пепельной земле за мной остаются кровавые следы.
В тумане появляется очередная тень, и я, сжимая нож с готовностью нанести удар, бросаюсь вперед, и только в последний момент успеваю остановиться, заметив, что передо мной не монстр, а немолодая женщина в странных красных одеяниях. Голова ее покрыта капюшоном, ее лицо бледно до сероватой белизны, вокруг глубоко посаженных глаз чернота, черны и тонкие, будто неживые губы. Я слышал о датомирских ведьмах — Сестрах Ночи, и судя по всему, это одна из них.
