Чем мрачнее мысль, тем важнее зацепиться за нее. Ее, засевшую в голове, можно оценивать и за ней присматривать, однако она не сможет вцепиться в кого-нибудь своими острыми зубами. К тому же, он мог больше помочь Маркусу, если не привлекал к себе слишком много внимания.
Официантка принесла еще выпить. Парень некоторое время изучал стакан, заставляя себя не выпить все содержимое сразу, затем сделал скромный глоток. Почему он полагается на выпивку, чтобы чувствовать себя хорошо? Просто быть новым собой должно быть более чем достаточно. Мир принадлежал ему, вся та сила и уважение, к которым он так стремился, были практически в его кулаке. Он мог иметь все, что только попросит.
— «Кроме Кристал Хэтчер.» — прокомментировал Коннор.
— Будто меня она волнует. Она всего лишь боль в моей заднице.
— «Она запала тебе в душу.»
— Ага. Как заноза. — он отхлебнул больше. — Я убил ее отца и не чувствую никаких сожалений по этому поводу.
— «Точно. И ты пообещал Маркусу, что у тебя не будет проблем с ее убийством, если она создаст новые проблемы. Помнишь?»
Фаррелл крепче сжал стакан.
— Помню.
— «Единственная причина, по которой ты хочешь ее — она не хочет тебя. Она видит тебя таким, каков ты есть на самом деле, и твое фальшивое очарование не действует на нее. Ну, кого это волнует? Фелисити всецело в твоем распоряжении, а если ты не хочешь ее, просто выбери любую другую девушку в этом городе. Крис не стоит твоего времени или энергии. Забудь ее.»
— Мне следовало схватить девченку и привести к Маркусу, когда я увидел ее в галерее.
— «Но ты не сделал этого.»
Фаррелл опустошил стакан одним глотком. Увидеть Крис там, не прячущуюся, стало для него большим сюрпризом, как и для нее. Она стояла, не представляя собой не более, чем способ добраться для Бронзового Кодекса для Маркуса, но такая незащищенная, уязвимая. И все же он позволил ей ускользнуть.
Выбор в сторону слабости. Однозначно остальные в кругу Маркуса, все те, которых он еще не знал, не провалились бы как он.
Правую руку пронзила дрожь. Он взглянул на нее и получил такой холодный толчок, что чуть не упустил стакан. Прямо к нему шел Маркус Кинг. В этот раз настоящий Маркус, а не иллюзия.
Сегодня вечером он не сиял золотистым светом молодого, энергичного человека, которым он являлся, несмотря на свой давний возраст. Однако сейчас света не было. Под глазами пролегли круги такие темные и глубокие, словно он ни минуты не отдыхал с момента их последней встречи. Он слегка сутулился, когда шел, и волосы, обычно гладкие и прямые, с сияющим оттенком, превратились в тусклые. Загоревшая, золотистая кожа теперь приобрела бледный и пепельный оттенки, и даже глаза, обычно ярко — голубые, сейчас стали какими — то мутными.
