Исторически сложилось, что Малфои по-разному относились к бедным маглам и к тем из них, кто обладал богатством и властью. Вплоть до принятия Статута о секретности в 1692 г. семья Малфой активно общалась с представителями магловского высшего света и, как полагают, именно то обстоятельство, что в связи с принятием этого Статута Малфоям пришлось бы прекратить привычную светскую жизнь, и послужило причиной протеста Малфоев против этого законопроекта. И хотя это яростно отрицалось последующими поколениями, но есть веские основания полагать, что первый Люциус Малфой был в числе неудачливых претендентов на руку королевы Елизаветы I, и, по-мнению ряда историков-волшебников, последующие отказы королевы вступать в брак вызваны проклятием, наложенным на неё упрямым Малфоем.
Руководствуясь тем самым чувством самосохранения, которым продиктованы все действия Малфоев за прошедшие столетия, после принятия Статута о секретности члены семьи порвали все отношения с маглами, здраво рассудив, что в таком случае дальнейшие протесты приведут к отдалению от новой власти: только что созданного Министерства магии. Малфои, словно сделав резкий разворот, стали активно поддерживать Статут, делая это более рьяно, чем изначальные сторонники этого закона и даже отрицая, что когда либо общались (а уж тем более вступали в брак) с маглами.
Огромное богатство помогло Малфоям обеспечить своё влияние на Министерство, хотя ни один представитель семьи не стремился к роли министра. Часто говорят, что вы никогда не увидите Малфоя на месте преступления, но отпечатки его пальцев наверняка отыщутся на палочке преступника. Достаточно богатые для того, чтобы не иметь необходимости работать чтобы зарабатывать на жизнь, Малфои предпочитают властвовать из-за трона, предоставляя другим работать и отвечать за провал. Они финансировали избирательные кампании многих удачных кандидатов и даже (как утверждается) оплачивали такую грязную работу, как наложение проклятий на оппозицию.
Неподдельное презрение к маглам, которые не могли предложить ни драгоценности, ни власть, и к большинству собратьев-волшебников, вполне естественно обратила семью к доктрине о чистоте крови, которая на протяжении нескольких лет в XX в. была признана государственной. Со времён принятия Статута о секретности ни один Малфой не вступил в брак с маглом или маглорождённым волшебником. Семья, однако, избегала близкородственных браков с немногочисленными представителями других чистокровных семейств, так что, в отличие от таких фанатиков чистой крови, как Мраксы и Лестрейнджи, на генеалогическом древе Малфоев встречаются и полукровки.
