— Достаточно. Господи, Икс... — я слышу проклятия ещё реже, чем вижу его улыбку.
Внезапно я оказываюсь в воздухе, он несёт меня в комнату и бесцеремонно бросает на кровать. Я подпрыгиваю, раскидывая подушки. Он рычит, его глаза дикие, руками он сжимает мои бёдра. Рывком грубо подтягивает меня к себе, и моё сердце делает прыжок длиной в милю от груди до горла, в то время как он разводит мои бёдра в разные стороны. Лицом к лицу?
Я не смею думать, не смею даже надеяться. Делаю вдох, цепляясь за широкие плечи... и резко выдыхаю, когда он пронзает меня.
Движения лицом к лицу.
Я не могу дышать.
В эту ночь, кажется, всё происходит впервые.
Я осмеливаюсь двигать бёдрами в ритме нашего секса, осмеливаюсь держать глаза открытыми и смотреть. Это потрясение. Желание. Борьба. Накал страстей. Требование. Пламя. Необходимость.
Он всё ещё во мне?
Я избегаю копаний в себе и перечисления своих эмоций. Делать это означало бы открыть ящик Пандоры, а я на это не осмеливаюсь.
Отчаянные движения. Он смотрит на меня. В этих тёмных глазах есть мир, целая галактика, которую простым смертным, таким как я, не понять.
Близко.
Так близко.
Дыхание покидает меня. Никто из нас не отворачивается.
О, Боже.
Его руки царапаются и цепляются, хватают и тянут, оставляя кровоподтеки.
— Бл*ть. Бл*ть!
А потом, полное отсутствие. Всё исчезает. И жар, и присутствие, и дыхание, и тело.
Момент раздавлен.
— Калеб? Я сделала что-то не так?
Огромное тело стоит у окна, виден только силуэт, эротическая мужская сексуальность спрятана в тени, плечи поникли, голова опущена, руки широко и высоко расставлены, как будто бы держат раму окна, бёдра узкие, ягодицы твёрдые и округлые, ноги, как греческие колонны. Плечи тяжело вздымаются.
— Сюда, Икс, — приказ произнесён так тихо, что его почти неслышно.
Но я слышу, потому что болезненно настроена на каждый шёпот, каждый вздох.
Я поднимаюсь, двигаясь ориентировочно к окну. Касаюсь его плеча дрожащими пальцами.
— Ты в порядке? Это из-за меня?
— Заткнись. Встань у окна.
Так неожиданно грубо. Почти сердито.
Это из-за меня?
Я опять не решаюсь задать вопрос. Этот тон не терпит обсуждений.
Я встаю у окна, дрожа всем телом. Повернув голову, смотрю через плечо. Ой! Его лицо скрыто в тени, но не в тени света, а в тени застилающих его эмоций, черты сглажены, отчего Калеб выглядит, как бесчувственный камень. Только губы слегка поджаты, выдавая его внутреннее смятение.
Меня трясёт от холода, мурашки бегут по моей коже.
