Тогда он ускоряется и его темп становится наказанием. Мужчина берёт меня грубее, чем когда-либо. Но, тем не менее, даже будучи в опьянении, делает это изощрённо и властно. Это тело было создано для секса. Рождено, чтобы владеть, доставлять удовольствие, доминировать. И всё это моё.
Хочу я этого или нет.
— Сейчас, Икс. Кончи для меня, прямо сейчас. Я хочу услышать тебя, — шепчет Калеб низко и властно.
И я, наконец, взорвалась с задыхающимся стоном, позволяя оргазму обжечь меня своим пламенем.
После всего, он позволил мне упасть вперёд. Я почувствовала, что сзади никого не было. Затем услышала, как включился кран. Он слегка толкнул меня локтем в спину, передал влажную, тёплую салфетку.
— Вытрись.
Я повинуюсь, возвращаю ему салфетку, перекатываюсь на свою сторону кровати и закрываю глаза. Позволяю эмоциям путаться и кувыркаться в моей голове, разрешаю сонливости после оргазма утащить меня за собой. Пусть глубокий, мощный поток большинства мыслей, страхов и желаний закрутит меня в дезориентированное падение, гораздо глубже шумной поверхности моря, которое является моим сознанием.
***
Кровь. Звук сирен. Потеря. Помутнение сознания. Дождь в темноте, молния, разрезающая тьму, гром вдалеке. Рыдания. Одиночество.
— Икс, проснись. Проснись. Тебе снова снится страшный сон, — его руки на моей талии, губы около уха, шёпотом успокаивают меня.
Я выпрямилась, всхлипывая. Волосы прилипли к моему лбу потными кольцами. Их пряди у меня во рту. Спина мокрая от испарины. Руки дрожат. Моё сердце выпрыгивает из груди.
— Тсс. Тише. Теперь всё в порядке.
Я мотаю головой. Не в порядке. Мои глаза закрыты, я сражаюсь за каждый вдох — ничего не вижу кроме обрывков ночного кошмара.
Кровь алая и густая, кружится и смешивается с дождём на тротуаре. Пара глаз — открытых, пустых и невидящих. Конечности согнуты под неестественным углом. Удар молнии, внезапно и ярко, озаряет ночь для сердцебиения. Всепоглощающее ощущение ужаса. Ужаса и потери, которая крадёт ваше дыхание и высасывает мозг из костей.
Всхлипы. Измученная, я дрожу и не могу говорить. Стараюсь встряхнуться, обрести контроль, но не могу. Могу только рыдать, задыхаться и дрожать, дрожать и плакать. Мои лёгкие болят. Я не могу дышать, не могу думать, вижу только кровь, кровь, алую и густую, как сироп, артериальную кровь, которая утекает, смешиваясь с дождём.
— Икс, дыши. Дыши, ладно? Посмотри на меня. Посмотри мне в глаза, — я ищу тёмные глаза, но найдя их вижу там непривычную теплоту и обеспокоенность.
