— Мне нравится, когда ты так жаждешь меня, — сказал он хриплым голосом. — Я тоже по тебе скучал, сладкая.
Ко мне вернулся рассудок.
— Что… что ты имеешь в виду? — удалось мне прошептать, губы всё ещё покалывало после поцелуя.
— Меня поражает, как ты можешь быть такой коварной и порочной, и в то же время выглядеть так мило и невинно, — он снова поцеловал меня, в его груди поднялся смех, вибрациями отдаваясь в моём теле.
Я еще не была готова умирать, чёрт возьми. Неважно, какими опьяняющими были его поцелуи. И я не порочная. Все его слова не имели смысла.
Я крепко укусила его за нижнюю губу. Он ещё больше рассмеялся. Затем он отстранился и слизал каплю крови, показывая следы, которые остались от моего укуса.
Я распахнула глаза, когда увидела, как рана медленно исчезает. Он самоисцелился? Ну ещё бы. Он ведь ангел смерти. Я было открыла рот, чтобы спросить, как долго меня не было, но он меня опередил.
— Любишь грязные игры? — спросил он. — Хорошо. Прямо как мне нравится.
— Нет. Не…
Он подхватил меня и двигался так быстро, что комната потеряла очертания. В одну секунду я сидела на кресле, в следующую — лежала спиной на кровати. Меня охватила паника.
— Что ты делаешь, больной ублюдок? — выдавила я.
— Играю по твоим правилам, — уголки его губ изогнулись в порочной улыбке.
Я перекатилась на другую сторону кровати, но он уже был здесь, перекрывая мне путь.
— Куда ты идешь, когда я специально пришел сюда ради тебя, Кора? — спросил он.
Сердце грозилось выпрыгнуть из груди.
— Прямо сейчас?
— Да. Прямо сейчас. Я хочу тебя, Кора, — он двигался на суперскорости. А когда остановился, на нем уже не было плаща и футболки, и он сидел на мне, переместив весь вес на свои колени.
Голова закружилась, и я была так ошарашена, что просто уставилась на него, как идиотка. Я не понимала, зачем ему нужно снимать футболку, чтобы забрать мою душу, но, полагаю, если мне суждено умереть, я не против, чтобы меня забрал красавчик без футболки.
У него была широкая мускулистая грудь, покрытая чёрными татуировками. Они светились и тускнели, спускались вниз по его каменному прессу и исчезали под поясом штанов. Кожаные брюки обтягивали бедра и его…
— Будешь так на меня смотреть, и игра закончится прямо сейчас, — хрипло произнес он.
Я отвела взгляд. Ради всего святого, что я делаю, пялюсь на существо, которое собирается вырвать у меня из груди душу. Я должна была кричать. Молить о пощаде. Нет, я не собиралась упрашивать его, и, если бы я закричала, мои родители поднялись бы наверх. Я не хотела, чтобы они нашли в комнате мое бездыханное тело.
