Князь Долгорукий произвел забытого донским начальством есаула Платова в войсковые старшины, вручил ему в команду полк и отравил на только что устроенную Днепровскую линию, а потом в Польшу, где он «многих конфедератов и бунтовщиков искоренил»>{3}. Скоро Иван Федорович был вызван в Петербург и еще раз награжден Золотой медалью с изображением Екатерины II и надписью на обороте:
Войска Донского полковнику Ивану Платову
за немаловременную его и добропорядочную службу>{4}.
Столица готовилась к свадьбе наследника престола. Не гостем прибыл он на торжества — преданным ее величеству офицером.
Недолго занимался отцовским хозяйством Матвей Платов. Передав его на попечение приказчика, пустился он верхом в полуденный край, туда, где вторая русская армия уперлась в твердыни Перекопа. Лето было жаркое, сухое, пыльное. Спешил молодой воин к славе, менял под собой лошадей, давая отдохнуть то одной, то другой. Навстречу ему калились санитарные фуры с ранеными и больными. В какой-то из них лежал снедаемый телесным недугом Емельян Пугачев — навоевался за два года под Бендерами. В нем невозможно было узнать лукавого балагура из Зимовейской станицы: совсем угасал человек. Ехали казаки в разные стороны, но оба — в историю.
Вторая армия готовилась к штурму Перекопа. Так уж распорядилась судьба, что ее командующий Василий Михайлович Долгорукий принял здесь боевое крещение еще в 1736 году, когда русские войска предприняли попытку овладеть Крымом. Было ему тогда четырнадцать лет. Он первый пробился на фас крепости, и фельдмаршал Б. К. Миних тут же вручил мальчику-солдату офицерскую шпагу.
14 июня 1771 года генерал-аншеф Долгорукий повторил опыт командира своей юности.
— Первого из вас, кто взойдет на фас Переколи и останется жив, — сказал он, обращаясь к солдатам, — жалую я офицерской шпагой…
На этот раз первых было так много, что выделить самого-самого не удалось. Князь никого не обошел вниманием — всех наградил. Среди них был и двадцатилетий Матвей Иванович Платов. По свидетельству Н. Ф. Сирного, наш молодой герой «сумел до того приобрести расположение сего начальника, что князь оставил его при себе». Вскоре посыпались чины. В двадцать лет он становится войсковым старшиной, командиром полка Вот это начало! Видно было: далеко пойдет. Он и пошел далеко.
Твердыня пала. Ворота в Тавриду были открыты. Затем пали Арабат, Керчь, Еникале, Евпатория, Кафе, Бахчисарай. Сел им-Гирей бежал в Константинополь, где впал в немилость султана. Мустафа III провозгласил крымским ханом Девлет-Гирея.
