… разил кичливых он татар!
Се Долгорукий, он и покоритель Крыма…
3. Первый подвиг Матвея Платова
После падения Перекопа войска генерал-аншефа Долгорукого ринулись в глубь Тавриды. Девлет-Гирей, выпросив у султана солдат и посадив их на сто двадцать турецких галиотов, взял курс на Суджук. В конце пути начался шторм. Пучина поглотила почти все его корабли. С остатками десанта ушел он в Тамань, рассчитывая сплотить против России ногайские орды, кочевавшие раньше в Бессарабии, а с начала турецкой кампании переселившиеся на правобережье Кубани, перейти с ними Дои и отвоевать Крым. Но прежде надо было склонить на свою сторону самого сильного и влиятельного едисанского бея Джан-Магомета.
Крымский хан отправил к Джан-Магомету своего брата, Шаббас-Гирея, с богатыми подарками и письмом. «Да будет вам известно, — писал он, — что прислан я от турецкого султана для того, чтобы все вы были мне подвластны, в знак чего имею я от него фирман… И потому прошу всех приехать для общего согласия в Тамань. А кто не явится, тот будет сочтен противником магометанского закона»>{5}.
Хан звал упрямого старика — тот не прибыл, угрожал ему — не подействовало. Мудрый бей решил не искушать судьбу и остался верен клятве, данной три года назад русской императрице. Когда татарские мурзы приехали к нему с уговорами, Джан-Магомет сказал:
— Не знаю, кто из нас останется в дураках, — мы или хан. Султан прислал его взять Крым, а не нас склонять под свою власть. Напрасно он грозит нам своим фирманом. Я доживаю восьмой десяток и многое повидал на своем веку. Помню, когда, стесняемый русскими, просил я униженно визиря пропустить мои кибитки через Дунай, обещая служить ему вместе с народом. Но он отверг мою просьбу. Я вынужден был уповать на милость Ее Величества и, к удивлению, получил от нее все, что хотел. А сколько бедных моих людей добывают себе хлеб на Севере. Право же, их больше, чем имеется у вас. Могу ли я после того воевать против русских? Нет! Я никогда не забуду благодеяний ко мне России и скорее соглашусь умереть, чем нарушить учиненную ей присягу.
Речь авторитетного старца произвела сильное впечатление на собравшихся. Рассудив, они сказали ему при прощании:
— Хоть мы и приняли подарки от хана и согласились было служить ему, однако же теперь не пойдем против русских>{6}.
В первые годы поселения на Кубани ногайцы жили в согласии с казаками, но скоро почти все их мурзы перешли на сторону крымского хана. Над донскими станицами и хуторами нависла смертельная опасность.
