Второй блок вопросов посвящен бунтарям конца XVIII века: хорунжему донской Зимовейской станицы Пугачеву и полковнику императорской свиты Грузинову. Первый надеялся возвести себя на прессов, второй, мечтал осчастливить народы сразу двух империй — Российской и Османской.
Самым известный из названных героев является, конечно, Пугачев. О нем написано столько, что реальный образ авантюриста, грабителя, убийцы и похотливого хама уже давно исчез со страниц учебной, научной и художественной литературы, уступив место радетелю о благе всех сирых и бедных.
О свитском полковнике Грузинове не ведают даже многие специалисты, ибо сегодня нет о нем публикаций, основанных на серьезном изучении источников, рассеянных по архивам Ростова, Москвы и Петербурга. А те, что есть, представляют собой причудливую смесь правды и неудержимой фантазии.
На страницах этой книги читатель найдет несколько упоминаний об историках-марксистах, упрекаемых в фальсификации нашего прошлого, и, возможно, Поинтересуется:
— А сам-то ты когда ухватился за великий принцип исторической науки: «что хорошо для людей, то не может быть дурно для русских?»
Отвечу:
— В повседневной работе историка-преподавателя — давно, историка-ученого — недавно, когда появилась возможность писать, оценивать людей и события прошлого с позиций здравого смысла и совести. Потому-то в течение полутора десятилетий я был известен только моим студентам. Но, право же, и ради этого стоило жить!
В меру сил и способностей я стремился заинтересовать читателя, но не за счет вымысла. Каждая фраза книги имеет документальную основу, даже рассуждения о погоде подкреплены источниками. С моими характеристиками, наблюдениями и выводами можно соглашаться или не соглашаться. Молчаливое единодушие бывает лишь на кладбище. В реальной жизни все значительно сложнее.
Сегодня бурно обсуждается проблема возрождения казачества. Практические шаги верховной власти в этом направлении имеют сугубо конъюнктурный характер и предпринимаются в спешке с целью самосохранения. Сама идея мне представляется мертворожденной, ибо вдохнуть жизнь в труп без вмешательства Провидения невозможно. Но элементы бывшей организации, ее культурно- и военно-исторические традиции, восстановленные усилиями добросовестных ученых, могут сыграть неоценимую роль в воспитании утраченного чувства национальной гордости. Без этого у России не может быть будущего.
Я буду вполне удовлетворен, если читатель найдет в моей книге полезные для себя сведения о героическом, «безумном и мудром» восемнадцатом столетии, об Отечественной войне 1812 года, в которой донские казаки покрыли себя неувядаемой славой.
