У порога столь шумно страдающей Дуси сия советчица стояла недолго. Вскоре же Нюша, потеснив в коридор зевак, закрыла дверь и властно обратилась к хозяйке комнаты, которая теперь выла, точнее, сипела — диминуэндо (уменьшая темп и звук):
— Ну, будет! Погоревала — и стоп!
Дусе давно уже хотелось перестать выть, но она не знала, как закончить изъявления своей грусти. А тут она воспользовалась чужим волеизъявлением и, сразу же оборвав прискучившее ей самой унылое сипение, три раза смачно всхлипнула, икнула и потом спросила остатками голосовых данных:
— Кхх… Тетечка Нюшечка, нет, ты мне скажи: кхх… что же мне теперь делать-то, а? Кххх…
И Дуся вяло попробовала возобновить свою сиренную деятельность. Но тетя Нюша погрозила ей пальцем:
— Цыц! Я кому говорю?! Теперя тебе остается одно: молиться! Молиться перед господом богом и его святыми угодничками, чтобы муж твой вышел невредимым из этой пещи огненной! Вот!
Напрягши мозги, Дуся сообразила, что «огненной пещью» старуха называет судебно-пенитенциарный аппарат государства, и заметила:
— Так разве ж они его выпустят?.. Вой-вой-вой… Кхх…
— Цыц, я сказала! А на то и святые, чтобы совершать чудеса. Ежели ты ко господу с благоговением, то и он тебе воздаст. Плюс — святые, безусловно…
(Надобно заметить, что в божественный лексикон этой святоши просочились отдельные слова и речения нашей современности.)
— И как их просить — святых-то? Они ведь взяток не берут…
— Еще чего надумала, богохульница! Тут — не взятки, тут молитва потребна, плюс — на украшение храма пожертвования, да еще свечки персонально кое-кому из святых… Вот что: сей момент одевайся, платьишко надень темное, поскромнее, и пойдем мы с тобою к обедне — аккурат через полчаса у Варвары-великомученицы зачнут службу…
И с того самого дня во многих приходах замечены были эти две женщины: похудевшая и скромно одетая Дуся, ведомая тетей Нюшей. Они выстаивали все службы. Падали на колени, когда того требовал ритуал (команду подавала Нюша, ущипнувши свою подругу за подходящую часть тела). По указаниям Нюши соломенная вдова кладовщика клала на тарелку, проносимую среди молящихся, приличные суммы на украшение храма, на причт, на свечи и иные богоугодные цели. До и после службы обе женщины переходили от иконы к иконе, и, опять-таки по указаниям тети Нюши, Дуся ставила свечи угодникам непосредственно перед их изображениями. А Нюша шептала:
— Крепче вставляй… да пламя поправь: видишь — вбок пошло. Так и потухнет скоро: захлебнется огонечек от нагара… А святой — он все видит… Ежели хочешь, чтобы помог тебе божий угодник, то делай истово, не как-нибудь!.. Во-от… Теперь пошли к Пантелеймону-целителю — он в том притворе расположен. Для него свеча у тебя цела?
