— Уже, Иван Прохорович!.. Как вы только позвонили, карандашик — хе-хе! — сам мне в руку прыг!..
— Ну, ну. Значит, дай ты мне точные цифры по уздечкам, подпругам и хомутам. Записал?
— Уже, Иван Прохорович. Жду дальнейших директив.
— Та-ак. Теперь: дашь еще цифры по скребницам, вожжам и седёлкам. Ясно тебе?
— Все ясно, Иван Прохорович. Разрешите только снестись с нашей Козихинской райконторой: этот ассортимент— всецело на ихней базе, Иван Прохорович…
— Ну что ж. Снесись. А я подожду у аппарата, поскольку задание, понимаешь, срочное…
— Слушаюсь, слушаюсь, Иван Прохорович. Я это — мигом…
Тут Брыксин положил на стол телефонную трубку самым деликатным образом, дабы лишним треском не обеспокоить слух Ивана Прохоровича, и стал по другому телефону вызывать заведующего райконторой. С этой райконторой, как и следовало ожидать, Брыксин разговаривал уже жестким басом, соответствующим суровой физиономии № 2.
— Откуда говорят? — рявкнул в трубку Брыксин. — Райконтора? Гусяцкого мне!.. Что? Где он шляется?! Совещание? Прекратить! Позвать! Брыксин говорит!
Затем, отняв от уха трубку № 2, наш Янус сладостно проворковал в трубку № 1:
— Иван Прохорович?.. Сей момент всё сообщим. Цифры уже обрабатываются. Да. Будьте спокойны…
И опять зарычал:
— Долго я здесь буду?.. Кто это? Гусяцкий? Какого ты черта не подходишь сам и еще задерживаешь цифры? Мне Иван Прохорович лично звонит, а я должен из-за тебя ушами хлопать, так? Сию же минуту дай мне остатки по подпругам, седелкам, узде… да ты записывай, нечего баклуши бить! Что? Седелки не у тебя?.. Как так?! Хотя да… На седьмом складе. Ладно. Давай, значит, цифры по всему остальному ассортименту: по хомутам, скребницам, вожжам… Вот! А седелки я уточню сам… Нет! Нет, нет! Трубку не клади! Я сам буду ждать…
Бросив на стол трубку № 2 (пусть это грохотом отдается в ухе подчиненного), Янус ухватился за первую трубку:
— Иван Прохорович?.. Цифры уже пошли. Они вот-вот придут. Они уже подошли… Они уже в дверях стоят. Можно сказать — хе-хе! — они галоши снимают — эти цифры… Одну секундочку, Иван Прохорович!
Бесшумно приложив трубку к столу, Брыксин хлопнул себя по лбу и стал искать в своих папках сведения по седелкам. А найдя такие сведения, он опять обратился к телефону.
И вот тут-то произошла, как говорят в театрах, «накладка»: Янус-Брыксин перепутал телефоны.
Да, да, опытный двуликий хитрец попался как младенец. Поднеся к уху трубку № 1, у которой ожидал сведений вышестоящий Иван Прохорович, наш Янус почему-то решил, что в руках его — трубка № 2. Поэтому он и заговорил в духе, предназначенном своему подчиненному Гусяцкому. И так как в трубке № 1 что-то трещало, то свою речь Брыксин начал так:
