— На улице было темно, — пожала я плечами, — рада, что мне удалось удивить тебя.
Я заметила, как он закатил глаза, затем нагнулся и прошептал мне на ухо, как раз в тот момент, когда началась новая песня:
— Мисс Монро, могу я пригласить вас на танец?
Я ответила ему «да», и мы закружились в танце. Мы танцевали много, а сели лишь, чтобы выпить колы и поесть чипсов.
У нас не было того неловкого момента, когда люди во время танца близки к поцелую. Мы смотрели друг на друга и смеялись. Мы были просто Уиллоу и Кеннеди, даже в выпускной вечер.
Мама была рада, что я пошла на бал, особенно когда я подарила ей фотографию, которую купил Кеннеди.
— Ты любишь его, не так ли? — спросила меня мама.
Я ответила ей, что люблю, и мы ели ванильное мороженое, сидя на диване, и смотрели «Золотых девочек».
Я уснула на диване под горой пледов в объятиях мамы, так и не сняв розовое платье.
22 августа 2006 года, 09:07
Уиллоу
Он выкрикивал мое имя. И похоже это было не на брачный зов, а на худший способ попросить о помощи.
Поначалу он звал меня тихо, и я не восприняла это всерьез. Но затем, он неожиданно начал громко кричать на весь второй этаж так, что люди в коридорах закрывали уши руками и скрючивались на полу в позе эмбриона.
Это было нелегко. Тот факт, что пациент громко и яростно выкрикивал мое имя, вызывал у меня беспокойство.
Уайатт Бланкетт все еще занимал койку в палате двести девять. Ему только сейчас наложили шину на левую руку до самого запястья, шевелить ей он не мог совершенно. К сожалению для меня, он оказался левшой. Капельницы ему больше не подключали.
Я быстро поняла, что Уайатт Бланкетт очень настойчивый человек, и привык, что все идет так, как он сказал. Мне пришлось в буквальном смысле быть у него на побегушках. Ему всегда было что-то нужно, и он был чертовски упрям. Он был далеко не самым вежливым пациентом, и превратился для меня в ночной кошмар. По любому незначительному поводу парень сразу же вызывал меня, и я бы подумала, что он притворяется, если бы он не был каждый раз таким шумным и взволнованным. Он выглядел как мальчишка, поднимающий ложную тревогу по каждому пустяку, например, когда пульт от телевизора, как назло лежащий с левой стороны кровати, падал на пол. Тогда он громко выкрикивал мое имя.
Очень часто он просил меня делать некоторые вещи, которые я делать совершенно не хотела. Моя работа была прекрасной, пока в палате номер двести девять не появился Уайатт Бланкетт.
