— Вы двое вместе? — спросил нас учитель, и мы оба утвердительно кивнули.
— Как друзья, — в унисон уточнили мы.
— Сколько стоят фотографии? — спросил Кеннеди.
Мистер Ланкастер заботливо похлопал по фотоаппарату «Полароид», лежащему на столе рядом с ним.
— Один доллар за фото, доллар и семьдесят пять центов за два, и три доллара за четыре фото, — ответил наш фотограф.
Кеннеди подмигнул мне:
— Мы должны сделать одно фото тебе, одно мне, одно для твоих родителей и одно для моей мамы. Что скажешь?
Я кивнула в ответ:
— Звучит неплохо.
— Мы возьмем на три доллара.
Кеннеди порылся в кармане своих черных брюк, и шлепнул три смятые купюры в протянутую руку мистера Ланкастера.
Мы встали на фоне белого холста. Руки Кеннеди обнимали меня за талию, я стояла перед ним, положив свои руки поверх его, и мы улыбались в камеру.
Мистер Ланкастер щелкнул один раз:
— Это фото останется для ежегодника.
Я услышала веселую нотку в его голосе и улыбнулась по-настоящему.
Положив свою камеру на стол, он взял «Полароид». Ему не пришлось просить нас улыбаться, мы и так были счастливы, даже в этот выпускной вечер.
Мистер Ланкастер сделал четыре фотографии для нас, и они по очереди выпадали из камеры. Он быстро взмахивал ими в воздухе и складывал на стол одну за другой.
Он грустно вздохнул и опустил камеру на стол.
— Зная тебя, Кеннеди, уверен, тебе понравятся эти фотографии.
На секунду Кеннеди нахмурился в замешательстве, но продолжал улыбаться, беря фотографии в руки.
— Через пару секунд они полностью проявятся, — подмигнул нам мистер Ланкастер. Мы поблагодарили его, и отошли в сторону.
Кеннеди убрал в карман три фотографии, а оставшейся взмахивал в воздухе, пока она проявлялась.
— Что он хотел этим сказать, Уилл? — спросил он меня на ухо, нагнувшись и продолжая махать фотографией. Я пожала плечами:
— Понятия не имею.
Кеннеди снова посмотрел на фото. Наконец, до него дошло, и он широко улыбнулся:
— Так вот что ты наделала! — он протянул мне фотографию, и я взяла ее, засмеявшись:
— Не могла же я пойти с тобой на выпускной, не дав понять всем вокруг, что у тебя свидание, — я легко толкнула его, и он посмотрел на меня сверху вниз.
— Тебе идет розовый цвет, Кеннеди. Я серьезно, — улыбнулась я ему.
Он выглядел задумчивым, затем ответил:
— Я не буду это смывать.
— Я была бы счастлива, — кивнула ему, и он улыбнулся в ответ, приподнимая брови.
— Не могу поверить, что не заметил твои накрашенные губы, — тряхнул он головой, будто ругая себя.
