— Здесь осторожнее, ветки…
Они вышли из каравана, уйдя с тропы, и сразу же погрузились в частые кусты, которые скоро сменились открытым, но затененным пространством. Возле высокого и раскидистого дерева грек остановил лошадь.
Показал на место возле мощного ствола:
— Здесь.
Женщина не двигалась и не выражала никаких эмоций, только покачивалась в седле, оттого что лошадь перебирала ногами.
Грек подал ей руку:
— Спешитесь?
Но женщина вместо ответа вложила в поданную мужчиной руку свой букет. Медленно сняла очки, подтвердив предполагаемую красоту внимательных глаз, взгляд которых был устремлен к указанному месту.
— У меня мало времени.
Грек, пожав плечами, осторожно положил букет к основанию дерева, затем, подумав, поставил его вертикально, прислонив цветы к коре.
Он еще больше удивился тому, что дама, возвратив лицу очки, молча наклонилась в седле, взяла поводья и энергичными движениями, работая поводом и шенкелем, развернула лошадь на месте и погнала ее прочь…
Грек, оставшийся один, слышал, как Ласка с шумом продиралась сквозь прутяную гущу, как дважды, раненой птицей вскрикнула амазонка…
Он пошел следом, и в кустах подобрал соломенную панаму. Как следопыт, прикинул расстояние: здесь амазонка вскрикнула второй раз, видимо налетев лицом на ветку.
* * *
«Страсть ползет дорогой длинной,
Сингарелла…»
