Красненькая, с Лениным | страница 29



Сейчас раннее, раннейшее утро. Огромные окна гостиницы распахнуты, поэтому мне доступен монолог хозяйки, который она, судя по всему, посвящает завтракающему супругу (стучит вилка, запах яичницы). Я зашел во двор пять минут назад, невидимый и неслышимый хозяевам, и, усталый, присел на скамейку во дворе. Блаженство: прохладный бриз облегчает мои страдания. У меня кожа спалена вчерашним ультрафиолетом. Синяки — я спал на камнях… Кажется, простыл… Наверное, гематома под глазом, будущий фонарь… У меня щербатость, недостает одного зуба, который еще был вчера. Командировочка…

— Ненормальные клиенты последнее время… Прошлое лето — помнишь, рыжая, большая, с накрашенными страшными глазами? Ну, глаза такие грустные, коровьи… Так вот говорит: ах, хозяюшка, счастливых людей ведь не бывает, нет. Оттого, мол, все кругом будто чокнутые… Нет, думаю, это ты по себе судишь… Вот взять того, с медальоном. Оптимистичный, уверенный, материально обеспеченный. Счастливый, сразу видно! Иногда думаю, чего людям не хватает, да? Вот нам с тобой дом поближе к морю да детишек бог дал бы — счастливей бы не было!..

Глупости, конечно, говорила ваша постоялица… Есть счастливые, есть!.. Разве может несчастный человек сказать, глядя на меня:

«Ну и командировочка у тебя случилась! Зачем так пережарился в электросолярии? Простыл… А синяки и зубы! Опять женщину от хулиганов защищал? Какой ты неосторожный!..»

А ведь скажет!.. А что делать?)