— Ерунда, — сказал режиссер, и из машины, как горох, посыпались статисты.
Через полчаса площадь вновь заполнилась толпой.
— Что вы там копаетесь? — заорал режиссер с судейского места. — Мы будем снимать фильм или не будем?
Помощник режиссера приблизился к помосту и хладнокровно поднес факел.
После проявления и просмотра отснятой пленки режиссер покачал головой и произнес:
— Мало реализма. Придется снимать в павильоне.
Ем, ем, ем… Давлюсь, давлюсь, давлюсь… Но никак не могу остановиться. Ням, ням, ням, как вкусно и возможно питательно, всегда бы так. Я выдалбливаю костный мозг и с трепетным наслаждением высасываю его. Куски сочного мяса так и проскальзывают внутрь. Жир стекает по подбородку, я вытираю его рукой, облизываю пальцы и продолжаю есть, есть, есть… Я обгладываю последнее ребрышко. Как жаль, что нельзя съесть и ботинок.
И почему он такой вкусный, этот одноногий пришелец?
(Из миров Скептика)
Он шел к станции: бомбы, бомбы, бомбы. Лавовое озеро: бомбы, бомбы, бомбы. Джунгли: змеи, огнемёты, бомбы. Чудовища: бах, бах, бах; бомбы, бомбы, бомбы. Скалистый каньон: бомбы, бомбы, бомбы. Синий колышущийся студень: бомбы, бомбы, бомбы. Глебов. Лицом в грязь. Носом по грязи: бомбы, бомбы, бомбы. Грязь в карманах: бомбы, бомбы, бомбы. Грязь за шиворотом: бомбы, бомбы, бомбы. Грязь — бомбы, грязь — бомбы и снова бомбы. Песчаный вал: мины, взрывпакеты, бомбы. Последние метры:
БОМБА. Удар каратэ, бомба отлетает далеко-далеко. Распахнутый люк. Огромная корабельная швабра с грохотом обрушивается ему на голову. Мозги тонкой струйкой бегут по ушам. В тамбуре дружно ржет экипаж.
(Из миров Генератора)
Стапеля, стапеля, стапеля. Ускорение, ускорение, ускорение. Лязг, лязг, лязг. Дрыг-дыг-дыг. Не заводится. Др-р-рыг. Завелось. «Поехали!» Главный взмахнул рукой, статисты с воем расступились. С воинственным криком: «Бей их!» — Главный, окружённый роем, вошёл в атмосферу.
«Разум близко, разум рядом. Я чувствую его. Не забыть бы ввести передатчик в мыслящий орган разумного», — думал он.
Вытянувшись в струнку и выпустив хоботок. Главный вонзился в филейную часть гуманоида.
Басалаев хлопнул себя и схватил огромного рыжого комара.
«Нет, вы посмотрите какой здоровенный», — сказал он и бросил Главного в костер.
Радостно захихикала Галочка.
Потом они рубали тушенку, пили чай с душицей, болтали о пустяках, но никто так и не заметил в крыше полуметрового отверстия.
(Из миров Коммуникатора)
Наконец, наконец-то, уже близко. До планеты остались последние километры. Десять лет в звездолете — это не шутка. Как мне надоела невесомость, скоро я ступлю на настоящею почву. Я буду лежать на сочной травке, бегать под ласковым дождиком; я буду нырять в глубину её солнечных рек, полной грудью вдыхать ароматы лесные. Всеми фибрами души я буду вслушиваться в щебетание её райских птиц и шелест волшебных деревьев.
