Когда вначале приходит понимание опасности прежнему образу жизни, идиллии истории любви родителя с чадом, супруга с супругом, прочего, первая реакция: «Ну где же Бог?!», после, почти всем становится очевидно, что Господь никуда не исчезал, напротив приблизившись вплотную, но отчаяние старается изо всех сил отвернуть страдающего испуганного человека от Создателя, — это, как раз тот момент, когда Он поднимает больного на руки. Вспомните себя в детстве, когда родитель пытался поднять своего ребенка на руки, чтобы успокоить его, но тот, изворачиваясь, ведомый непонятными для взрослого желаниями детского эгоизма, следует пути не любви, а страсти!
Почему так, почему начинает рушиться мир сразу нескольких людей, почему мать не может вырастить свое дитя, уходя, оставляет его в этом мире в одиночестве; почему Господь, сначала, дарует любовь, а потом забирает к себе одного из влюбленных; почему умирают дети, а не те, что среди человеков славятся непорядочностью, злобой, жадностью, властностью, те, кому бы по идее и нужно покидать эту жизнь такой мучительной смертью, но уходят достойные жизни, а обуянные страстьми и безобразиями наслаждаются своей никчемной жизнью долго и почти безболезненно?! Сие кажется не понятным с первого взгляда, так же, как невероятно моментальное полное и адекватное восприятия новости об этой болезни, как милости Божией, о которой мечтают настоящие монахи, доходящие в своих молитвах до просьб взять на себя такую ношу вместо других, кому предназначено в планах Проведения Господнего.
Эта тема бесконечна, пугающая настолько, что люди, еще здоровые боятся касаться ее даже в мыслях, с ужасом начиная верить, будто касание хотя бы мыслью самой темы, может привлечь этого беспощадного врага к их пышущему здоровьем телу…
По обыкновению, после окончания свидания, охваченный печалью вынужденного, хоть и временного, расставания, я посетил лагерную церковь, очередь молитвенного правила дошла до молитвы об усопших. Поставив зажженную свечку перед Распятием, про себя начал перечислять упокоившихся рабов Божиих. Уже окончив, почему то не смог оторвать взгляда от пробитых гвоздями насквозь ног Спасителя, его распятые руки, будто стремились обнять меня, кровь, капая, стекала к земле — я, как и мои предки, из праха земного, омытого этой святой кровью, виновник этой жертвы! И тут меня осенило, спастись можно, лишь через покаяние! Мы хорошо знаем этот единственный путь, но зная, не принимаем настолько, что бы полностью отдаться Создателю…
