В это время снаружи опять раздался ужасающий рёв, и Гимли, вторично подпрыгнув от неожиданности, сломя голову ринулся к выходу из помещения, но запутался в одеяле и тут же растянулся на полу во весь рост. Вдобавок он ещё невзначай задел рукой стоявший рядом небольшой столик с остатками вчерашней выпивки и закуски, умудрившись перевернуть его со всем содержимым себе на голову.
И всё же это не помешало ему выскочить в коридор в одном исподнем, с намокшей от пива бородой и с застрявшими в волосах рачьими ножками. Отец уже был здесь — взъерошенный, помятый и страшно встревоженный. Высунувшись вслед за ним из двери, Гимли увидел, что из соседних чертогов, подняв над головой зажжённые свечи и фонари, выглядывали ошалевшие и сонные гномы, а по коридору с топотом и лязгом туда-сюда носилась ночная стража в полном боевом облачении. Разбуженное по тревоге и дотоле почти безмолвное сонное царство мигом наполнилось шумом и гамом, которые обычно сопутствуют любой панике.
А вскоре стала ясна и причина, по которой всполошились Каменные Стражи: из сокровищницы исчез знаменитый алмаз Эребора — Аркенстон Трейна. Точнее, исчез он не из сокровищницы, а из склепа, где стоял мраморный саркофаг с телом Торина Дубощита. Вход в эту усыпальницу как раз вёл из сокровищницы, а Аркенстон открыто лежал в золотом блюде на крышке гроба. Помимо обычной охраны из воинов, Сокровищницу, а заодно и усыпальницу, сторожили также Каменные Стражи — две магические статуи в виде громадных медведей. Много лет назад гномы сотворили их при активной помощи Гэндальфа и Радагаста. Правда, сражаться статуи не могли, зато при похищении сокровищ сразу сообщали об этом жутким воплем.
Но в этот раз Стражи не помогли: Аркенстон таинственным образом пропал. Стоявших там на часах Нори и Дори нынешний король Эребора Торин III Камнешлем, двоюродный племянник Торина Дубощита, немедленно вызвал к себе на ковёр. Однако братья клятвенно уверяли, что не смыкали всю ночь глаз и никого не видели, а сами в Сокровищницу зашли лишь тогда, когда заревели Каменные Стражи. Именно они обнаружили пропажу алмаза, хотя вора в сокровищнице и в склепе так и не нашли. Выслушав их, правитель скептически поморщился и едко обронил:
— Ну, разумеется, никого не видели, ведь вы всю ночь пьянствовали, забулдыги, — от вас же разит, как от пивной бочки! Неужто вам не хватило общего пира вечером?
— Пира? Я извиняюсь, конечно, дорогой Торин, но там ни поесть, ни попить нормально не дали, так, на один глоток и на один прикус! — горячо возразил Дори. — Эх, вот при твоём отце, почтенном Даине, пиры были так пиры! — мечтательно добавил он.
