Критики по-разному его обзывают, пытаясь понять что же это такое, и кажется, что вокруг Дилана разыгрывается его же цирк: "Бертольд Брехт музыкального проигрывателя", "первооткрыватель ночного сознания Америки", "человек, начавший пост-гутенберговскую эру", "трюкач, замешивающий факты и фантазию, незаконное дитя Чаплина и Селина", "человек, сделавший поэзию демократическим искусством", "крестный отец молчания и таинства, как Пастернак" (проглоченный тогда Америкой), "создатель звуковой литературы", "человек, околдовавший наши мозги". Но галантнее всех выразился британец, кембриджский профессор: "Дилан принадлежит к тому типу великих выдумщиков и забавников, которые ориентированы на самый широкий круг зрителей или подписчиков, как Шекспир и Диккенс".
По Дилану уже защищено около сотни диссертаций. Выгнавшие его профессора всерьез стали обсуждать дилановскую бредятину, его "Мону Лизу, исполняющую шоссейный блюз" или "неонового безумца, всползающего на крышу".
Но факт есть факт: Дилан прикончил традиционную американскую поэзию, перевел ее в другое измерение. Все очень просто - он объединил в одном лице поэта и музыканта и свел стихи с электричеством. Джаз не смог принять в себя слово, поэтому рядом были поэты-битники и писатели-битники, умевшие джазовать слово. Эти слова зачитывались перед университетскими аудиториями. В самом лучшем случае это были бестселлеры, "В Дороге" Джека Керуака и "Голый Ланч" Уильяма Берроуза.
Поэт Лоуренс Ферлингетти говорил: "Соревнование с медиа не в нашу пользу.... У Гутенберга была неплохая идея с этим печатаньем, но для поэзии она умерла... Поэт сегодня разговаривает сам с собой".
Через 10 лет другой битник скажет: "Поэты и джазмены 50-х однажды проснулись и увидели, что какой-то малыш сделал как раз то, о чем они мечтали - вывел поэзию к людям, на тротуары, и теперь она звучит из проигрывателей". Никому из битников в лучших снах не снилось миллионные тиражи дилановских пластинок. Не думаю, что для Америки есть что-то важнее.
И как сказал Р.Шелтон, биограф Дилана - ROLL OVER, Гутенберг!
Фактически, Дилан восстановил в правах эпического сказителя, акына. Эпос был устным искусством сказителя, и только потом его зафиксировали письменно. Первый сборник Дилана выходит через 10 лет после начала его карьеры (и собирает плохую прессу).
Восстановлена была сама лира, ставшая в поэзии метафорой, а также устная речь - ведь именно под аккомпанемент терпандровой лиры Гомер распевал свои гекзаметры (не менее занудные, чем некоторые песни Дилана). Европейская гуманитарная традиция, оторвав слово от музыки, дала слову невиданный простор - развиваться по своим законам, уходить в собственные дали. Диланом слово ставится на место. Поэзия прощается с бумагой, бумага достается газетчикам и документалистам, сценаристам и ученым. Поэтическое Слово отныне будет развиваться в другой плоскости - речевого или песенного слова. И первым этот общемировой сдвиг - возвращение слова под крыло музыки - фиксирует Боб Дилан.
