- Ручаюсь за него, ваше благородие! - твердо ответил я.
- Тогда все в порядке. Такому парню, как ты, Бонно, можно доверять. Эй, дневальный, выпиши ему пропуск.
Случилось так, что в тот день учебную стрельбу назначили на два часа, и у нас была уйма времени. Первым делом я повел Теодора на передовую линию береговых укреплений с замаскированными орудиями.
Я тогда не заметил, чтобы он очень уж сильно заинтересовался - так, спросил кое-что, а говорил в основном о былом веселье в Париже. Но задним числом я припомнил, что он шарил взглядом по окрестностям, словно лучом прожектора в темноте.
Затем мы перебрались через траверс и двинулись к главной линии укреплений, остановившись по пути посмотреть на новые orillons {Выступы бастиона (фр.)}, построенные после начала войны. Теодор задал несколько вопросов, и я объяснил ему, что старые крылья бастиона заменили для защиты от продольного огня второго орудийного яруса.
К одиннадцати часам мы обошли весь форт, побывав даже в секторе, который должен стать ловушкой для врага, - там стоят муляжи орудий... но это не для ваших ушей, месье.
Мне доставляло удовольствие рассказывать Теодору об укреплениях - он ведь всегда был гораздо умнее и образованнее меня, поэтому я с гордостью выкладывал ему свои познания в военно-инженерном деле.
Я связался с казармой, договорился о том, что Теодор поест со мной за столом канониров, и мы поднялись на тот ярус бастиона, где находилась моя батарея, - занять время до начала обеда, который у нас тут устраивается в полдень.
В помещении 3-й батареи стоят три 42-сантиметровых орудия, стволы через бойницы глядят на море. Это лучшие пушки в форте, месье. Под началом у меня были два канонира и пять рядовых, а все вместе мы составляли лучший батарейный расчет в батальоне.
Я объяснил Теодору устройство огневого механизма, снял затвор и показал, куда закладывается снаряд и как он подается в канал ствола. Теодор вылез через бойницу на смотровую площадку, заглянул в жерло и удивленно воскликнул:
- Святые небеса! Я и не думал, что оно такое огромное! Да тут запросто поместится взрослый человек и будет чувствовать себя вполне комфортно.
- Ну, у меня-то ничего не выйдет, - усмехнулся я. - Уже пробовал. А вот у тебя может получиться.
Видите ли, месье, я такой здоровенный, что Теодор по сравнению со мной казался лилипутом.
Потом мы вскарабкались на парапет смотровой площадки, как два пацана, и принялись разглядывать море в бинокль, а когда вернулись в помещение, я услышал шаги за дверью и обернулся: на пороге стоял Шанэн, канонир с передовой линии укреплений. Он с некоторым удивлением уставился на Теодора, затем перевел взгляд на меня:
