— Какого сюрприза?
— Эти хохмачи подкинули импам истребитель с электромагнитной бомбой.
— Вот почему у концевого разрушителя такой слабый побочный фон! — сообразила «хозяйка». — Они его оглушили.
— На отходе это не поможет, рядом ещё три дурынды, целые и невредимые, — покачал головой майор.
— «Некромант», «Стряпчий» и «Берейтор», — подсказала Падме.
— Я и говорю, что без нас они не выберутся, — развела руками Осока.
— «Сотки» финишировали в астропаузе, — сообщила Падме через несколько минут.
— Принято, — тогрута подтянула к себе клавиатуру и набрала несколько чисел. — Передай «Искре» микропрыжком перейти в точку вот с этими координатами. Пусть подберут кореллианскую лоханку типа «Векрекс-100», посадят призовую команду и ждут указаний.
— А я-то гадала, где же их «Призрак», — усмехнулась Падме, — неужели на платной стоянке оставили?
— Погодите-ка… — внезапно насторожилась тогрута. — Возмущение в Силе. Э, да там дуэль на полную катушку! Ну, нет, не на тех напал, жонглёр желтоглазый, они тебя сейчас знатно погоняют. Жаль, я к самому веселью не поспеваю.
Кузнецову очень хотелось знать, о чём говорит Осока, но спросить, увы, было некого: майор сидел за управлением на возвышении под прозрачным рубочным колпаком, а у самой тогруты спрашивать было как-то неловко. Может быть, это какие-то общеизвестные и очевидные для местных жителей вещи? А Осока, пройдясь по рубке из конца в конец и обратно, неожиданно уселась на диван, выдвинула из стены зеркальную панель и, вооружившись тонкой кистью, дорисовывать на раскрашенном лице белые линии – сначала на щеках, затем от бровей вниз вдоль наружных уголков глаз и вдоль носа.
— По-моему, Инквизиторша с розовыми глазами и то выглядела… менее угрожающе, — с сомнением произнёс майор, косясь на подругу через плечо.
— Я знаю, что я делаю, — не отрываясь от своего занятия, сказала Осока.
— Ну, да, лицо пострашнее, чтоб мальчонка не влюбился, — прокомментировала Падме.
Осока покосилась на неё недокрашенным глазом:
— Злые вы. Уйду я от вас.
— Просто мы не понимаем смысла, — сказал майор. — Ты рассчитываешь, что потом, встретив без этих дорисовок, они тебя не узнают?
— Лосат – возможно, для них все хуманы на одно лицо. Остальные… не знаю.
— Тогда к чему разводить этот театр кабуки?
— Театр… Я им счас не театр, я им цирк покажу. С дикими зверями. Совсем наглость потеряли. Сколько можно за ними подтирать? Наши летали, агенты прикрывали, клан сколько раз впрягался – за голое «спасибо», между прочим. А теперь и Служба…
