«Нет ли у вас желания прочитать лекцию по творчеству английских поэтов XVI–XVII века, в частности Нэша, Бёрда, Гиббонса и других?»
Я не считаю себя вправе читать лекцию о творчестве метафизиков. Во-первых, я не очень люблю их творчество, если уж на то пошло. Мне оно интересно, конечно. Мне интересен этот способ построения поэтического повествования, это многословие, это развёрствование одной мысли на множество абзацев — то, что попытался сделать Бродский в стихотворении «Пенье без музыки» под влиянием именно перечисленных авторов, но в первую очередь, конечно, Донна. Знаете, больше всего, наверное, на них похож ранний Браунинг. Браунинг мне очень нравится, я его считаю великим поэтом.
Я в своё время поставил себе титаническую задачу — перевести поэму «Сорделло», которую и по-английски никто не понимает. Ограничился я для начала тем, что сделал её полный прозаический перевод, а потом стал думать, как её укладывать в эти рифмованные мужской рифмой пятистопные ямбические двустишья, или надо как-то всё-таки в России это дело несколько разнообразить и иногда вставлять женскую рифму. Тогда этого вопроса я для себя не разрешил. Может быть, когда-нибудь, когда у меня будет время, я эти шесть песен (это, наверное, по сто страниц) всё-таки стихами переведу, постаравшись сохранить браунинговские темноты, витиеватости, барочности. По-моему, Теккерей говорил, что в этой поэме две понятные строчки — первая («Кто хочет услышать историю Сорделло?») и последняя («Вот вы и услышали историю Сорделло»). Всё, что между ними — невозможно. И даже жена моя писала: «Я так и не поняла, что такое Сорделло — религиозный праздник, название города или имя странствующего певца?» Ну, последнее верно.
Мне нравится такая витиеватая, сложная, религиозная, мистическая, интеллектуальная поэзия. Мне интересен сам эксперимент. Чтобы у меня мозги не заржавели, я решил в какой-то момент сделать полный перевод такого сложного текста. Я себе эту задачу откладываю на сладкое. Вот когда не будет писаться проза, я возьму и этим займусь.
«Расскажите, пожалуйста, о питерских «Горожанах», а особенно об Игоре Ефимове. Мне интересно ваше мнение о его романах и публицистике».
Группа «Горожане» существовала в Питере примерно с 1966 года по 1975-й, пока не разъехались все её участники. Это такая молодая городская проза. К ней примыкал Рид Грачёв, хотя он ни в какую группу органически входить не мог. Ну а душой этого объединения был Игорь Ефимов с его повестью «Старшеклассница» и вообще с его тогдашними городскими сочинениями. Ефимов — очень хороший писатель.
