— Сходи сегодня в медсанчасть и поверь зрение.
— Медкомиссия признала меня годным к строевой без ограничений.
— Понятно таких коней германских в подводники, танкисты стрелки-радисты не берут по росту. Но почему тебя с такими физическими данными не направили в ВДВ? У нас ведь в ракетчиках и задохлики, и очкарики служат.
— Я сам напросился в ракетчики. Интересуюсь ядерной физикой, лазерами и неординарными системами вооружений. — У Сидоренко сжались кулаки и заиграли желваки на скулах. — Как я понял, вы не подпишите мой рапорт для поступления в венное училище.
— С завтрашнего дня я уже не командир роты. Сегодняшним вечером отбываю из расположения части.
— А кого назначат вместе вас? — зрачки у Сидоренко снова стали круглыми.
— Солдаты в армии таких вопросов не задают… Кругом! И шагом марш в казарму наводить порядок во взводе. А я потом ещё и матчасть проверю. Перед отъездом до отбоя. Увижу грязь — прощай сон на три наряда вне очереди. Поспать сегодня ночью не удастся, «старик» высшей расы.
* * *
Через десять лет он случайно узнал на дружеской попойке, что этот Сидоренко умудрился вынести три «лимонки» Ф-1 из части. На «гражданке» за ним — три налёта на инкассаторские машины. И всё удачные. Сел в тюрьму только лишь за мелкое хулиганство в кинотеатре. Удачно бежал из лагеря в Джезказгане и пропал из поля зрения правоохранительных органов. Чуть позже военная разведка опознала его в одном из полевых командиров фригилов в иракском Курдистане, но ликвидировать его французским мироносцам не удалось. Как и его дружка Мирошкина, который трижды сменил биографию и фамилию. Известно только, что оба женились на каких-то диковинных узбечках из высокогорного памирского кишлака. Фотографию свадебного пиршества с фаршированным выпотрошенными русскими детьми верблюдом и поджаренными на вертеле гяурами спрятали в архивах военных разведчиков под грифом «не для печати», как и фотку сношения пожилой узбечки с ишаком. Причём тут ишак?
— Эй, там, в конференц-зале! Объявляю режим радиомолчания. Включаю персональный канал совсекретной связи. Любые ваши сообщения будут заглушены начисто.
— Сашко, — обратился он к вихрастой мордочке старлея на маленьком экране. — Ты закончил Военный институт восточных языков. Так к какой группе относится фригиле-ляхме?
— Ни к какой, Прокопыч. Он, как японский айну, не имеют родственных языков на планете. Я вообще думаю, что фригилы — клоны.
— Это что за клоуны? Ты со мной шуток не шути. Я юмора не понимаю, сидя на пороховой бочке.
