Самообман, греза, мечта о безграничном
Если я искал общее выражение для обозначения борьбы между национализмом и универсализмом, борьбы против древнеримского наследия, наполняющей более тысячи лет, чтобы затем уступить место борьбе за внутреннее образование государства, то это произошло с учетом XIX века. И если и сейчас не самый подходящий момент для подробного рассмотрения этого столетия, то я хотел бы по крайней мере указать на эту связь. Было бы роковым заблуждением считать, что с разрушением старого политического идеала прекратилась борьба. Понятно, что противников универсализма больше не закапывают живыми в землю и не сжигают за то, что они вместе с Гусом утверждают: апостол Пётр не являлся и не является главой Церкви. Князь Бисмарк мог издавать и отменять законы без того, чтобы идти в Каноссу и стоять там перед воротами во власянице. Старые формы больше не вернутся. Однако идеи неограниченного абсолютизма живут среди нас, как внутри древних священных рамок римской церкви, так и вне их. И где бы мы ни встретили их — будь то иезуитство или социализм, философская система или промышленная монополия, — мы должны признать (или признаем позднее за свой счет): внешняя безграничность требует двойной жертвы личности и свободы.
Что касается Церкви, то было бы не очень разумно сколько-нибудь пренебречь властью столь замечательного организма, как римская иерархия. Никто не может предсказать, куда она может привести при счастливом для нее стечении обстоятельств. Когда в 1871 году Доллингеру (Döllinger) было объявлено excommunicatio major — отлучение от Церкви — «со всеми вытекающими из этого каноническими последствиями», полицейские власти Мюнхена должны были принять особые меры для защиты его жизни. Один этот факт проливает свет в бездну фанатичной универсалистской иллюзии, грезы, мечты, которая может однажды при других обстоятельствах разверзнуться перед нашими ногами.>229 Однако я не хочу придавать большое значение таким вещам, точно так же как интригам вышеупомянутого торжественного отлучения подстрекателей капелланов и их созданий; источник силы в добре, а не во зле. В мысли о католицизме, непрерывности, непогрешимости, божественном предназначении, всеохватывающем, непрерывном откровении, царстве Божьем на земле, представителе Бога как верховном судье, о том, что всякая земная жизнь есть исполнение церковной должности — во всем этом столько доброго и прекрасного, что искренняя вера в это должна давать силы. И эта вера, — надеюсь, что я убедительно показал это, — не разрешает разделения между временным и вечным, земным и небесным. Безграничность лежит в существе этого направления воли, она служит его основанием, каждое ограничение является помехой, остановкой, злом, которое следует как можно быстрее преодолеть, потому что ограниченность, если бы она оказалась признанной существующей по праву, означала бы не что иное, как отказ от самой идеи. КабоАдксх^ означает «универсальный», т. е. единица, охватывающая все. Поэтому каждый по-настоящему верующий, думающий католик — если и не сегодняшний и действительный, то по крайней мере воображаемый — является универсалистом, т. е. врагом наций и всякой индивидуальной свободы. Большинство не знает об этом, многие будут это с возмущением отрицать, но факт остается фактом, потому что великие общие идеи, математически необходимые умозаключения и последствия деятельности несоизмеримо больше, чем отдельный человек с его доброй волей и добрыми намерениями, здесь господствуют законы природы. Точно так, как из каждой схизмы с обязательной необходимостью должно происходить дальнейшее фракционирование в новые схизмы, поскольку в основе лежит свобода индивидуума, точно так же католицизм с непреодолимой силой осуществляет интегрирование. Отдельная личность не может оказать ему сопротивление, подобно металлической стружке, притягиваемой магнитом. Если бы не большое для средств передвижения того времени расстояние между Римом и Константинополем, восточной схизмы никогда бы не было. Если бы не могучая личность Лютера, Северной Европе едва ли удалось бы вырваться из власти Рима. Сервантес, верующий человек, любил приводить поговорку: «За крестом прячется бес». Это может указывать на то, что дух, брошенный когда–то на путь абсолютной религии, слепой авторитарной веры, не знает границ и не знает остановки. Этот бес тем временем уничтожил благородную нацию дон Кихота. Если подумать далее, что универсалистские и абсолютистские идеи, из которых вышла Церковь, были продуктом всеобщего упадка, последней надеждой и якорем спасения для безрасового, хаотического человеческого Вавилона (см. с. 570,593,634 (оригинала. — Приме
