Основания девятнадцатого столетия | страница 119
Бросается в глаза связь по направлению вниз, между мировоззрением и наукой, между религией и церковью. Родственная связь с искусством уже упоминалась. Если касаться искусства, роли, которая придается ему в индоевропейском мире, о значении искусства для культуры, науки и цивилизации, то я отсылаю пока к самой первой главе.
Думаю, что мы выяснили значение слов, которые я употребляю. Следует согласиться, что при таком суммарном, обобщенном методе многое остается неопределенным, но ущерба от этого не много, сжатость побуждает к точности мысли. Очевидно, возникает вопрос, в какую рубрику отнести медицину, так как некоторые считают, что это скорее искусство, чем наука. Думаю, здесь злоупотребляют применением понятия «искусство», — ошибка, которую допускает также и Либиг, утверждая: «исследование природы на девяносто девять процентов искусство». Либиг обосновывает свое утверждение тем, что, во–первых, в любой научной работе присутствует фантазия, во–вторых, решающее значение для прогресса знаний имеют изобретения приборов. Но фантазия — это не искусство, а только его инструмент, и приборы на службе науки хоть и являются чем-то «искусственно созданным», но по происхождению и целям относятся к области промышленности. Часто подчеркивают пользу интуиции для врача, что свидетельствует о родстве с искусством, существующим во всех областях жизни. Медицинская дисциплина остается наукой. Однако педагогика, понимаемая как практическое школьное образование и просвещение, относится к «Политике и Церкви». С их помощью формируются души и вплетаются в пеструю ткань согласованного. Государство и Церковь самое большое значение придают обладанию школой и ни о чем не спорят более упорно, как о праве оказывать на нее влияние. Точно так же любое явление общественной жизни без труда можно поместить в маленькую таблицу.