И еще одно. Каждый легко может понять, что такое бледная абстракция общего, безликого и бесхарактерного, произвольно создаваемого «человечества», что приводит к недооценке значения индивидуального в отдельном человеке и в народах. Эта путаница лежит в основе другой, в высшей степени губительной, и, чтобы вскрыть ее, требуется больше внимания и проницательности. Из того первого ошибочного суждения происходят, в частности, оба дополняющих друг друга понятия прогресса человечества и вырождения человечества, которые нельзя оправдать на здоровой почве конкретных исторических фактов. С моральной точки зрения представление о прогрессе может быть необходимым, это перенос божьего дара надежды на общее. С другой стороны, метафизика религии не может обойтись без символа вырождения (см. с. 560 (оригинала. — Примеч. пер.)), но в обоих случаях речь идет о внутреннем состоянии натуры (в конечном итоге, о трансцендентных представлениях), которые индивидуум проецирует на свою среду. Примененные к фактам истории, как если бы речь шла об объективной действительности, они ведут к ошибочным суждениям и недооценке самых очевидных фактов.>255 Так как поступательное развитие и поступательный упадок суть феномены, связанные с жизнью индивидуальной личности, то они могут быть применены к общим явлениям природы только аллегорически, не sensu proprio. В каждом индивидууме можно наблюдать прогресс и упадок, во всем индивидуальном, какого бы рода оно ни было — тоже, значит так же и в индивидуальных расах, индивидуальных нациях, индивидуальной культуре. Это цена за индивидуальность. Напротив, для общих, не индивидуальных феноменов понятия прогресс и вырождение не наполнены никаким значением и лишь представляют собой произвольное описание изменения и движения. Поэтому Шиллер об обычной, в некоторой степени «эмпирической» мысли о бессмертии (по учению ортодоксальной христианской церкви) сказал: «притязание, которое может быть выдвинуто только перед стремящейся к абсолюту звероподобностью».>256 Звероподобность здесь должна быть противоположностью индивидуальности: закон индивидуальности есть то внешнее ограничение, о котором сказал Гёте в прошлой главе, и это означает ограничение не только в пространстве, но и во времени. Напротив, общее — т. е., как в данном случае, звероподобность человека, иными словами, человек как животное в противоположность человеку как индивидууму — не имеет необходимой границы, самое большее, случайную. Но там, где нет ограничения, собственно, не может быть речи о «продвижении» вперед или назад, но лишь о движении. Поэтому даже из самого последовательного и потому самого неглубокого дарвинизма невозможно развить надежное понятие прогресса, потому что приспособление к определенным условиям есть не что иное, как явление равновесия, и так называемая эволюция от простых форм жизни ко все более сложным может восприниматься как упадок и как прогресс,
