С трудом вышли…
Не рассчитав качки, Шахов чуть не вылетел за борт.
…Кричит Стюард.
Его схватил Седых.
— Без морских ног нельзя, — смеется толстомордый Стюард.
Ничего не поняли красноармейцы. Черт знает, как эти черти на ногах держатся, — промелькнуло в мозгу у Шахова.
Вошли в каюту. Капитан сидел за столом. У камина — тот длинный, косой, которого зовут Бобби, пошевеливает огонь. Капитан налил здоровенный стакан. Протянул его Седых. — Отказался. Не до того.
— Карр-а-шшо… Scotch whisky, — уговаривал капитан.
Не соглашались.
— Что он говорит… Упоминает «Sowiet Russia».
— Улещает, — подумал Седых.
Шкипер обратился к тому, которого зовут Бобби. Длинный заговорил по-русски. Чисто говорит. Обалдели красноармейцы. Долго говорил Бобби. Убеждая бросить армию. Сулил хорошие места. Предлагал остаться у них. Все-равно, советская власть долго не выдержит. Он хорошо это знает.
Не выдержал Шахов, крикнул:
— Брось трепаться!
— Сука, ты, вот что, — бросил Седых.
— В чем дело? — спросил шкипер. — Митинг?..
Длинный ему перевел.
— Дурачье… — буркнул шкипер.
— Ты ему скажи, — настаивал Седых, — любой красноармеец, сознательный, я не говорю про шкурников, таких как ты, ни за что не согласится быть батраком у буржуазии.
Длинный перевел.
— Бобби, гони к черту эту большевистскую заразу. Видеть не могу эту красную сволочь.
— Ну, т. Шахов, и вляпались мы с тобой в переплет. Да, главное никак не уйти, кругом вода, — ответил Седых.
— Черт его знает, когда пристанут к берегу. Ишь, как болтает. Тошнит, мутит, душу выворачивает, ни есть, ни спать, не могу понять, — я блюю прошлогодним борщом, а они лопают на полный ход, — жаловался Шахов. — Слышишь, как воют.
Ветер чуть спал. Не желая терять ход, шкипер приказал прибавить парусов. Выбирали фалы.
VI
НОМ небольшой порт на Аляске. Красноармейцев свезли на берег. Много народу пришло смотреть на большевиков. Потом допросили. Выпытывали: устойчива ли советская власть. Доказывали, что в России жить трудно. Что из нее все хорошее бежит. Старались вызвать возмущение. Предлагали остаться в Америке. Судья Вильямс доказывал:
— Сейчас 1923 г. — Через год, вы будете богатыми людьми… Сулил золотые горы.
С достоинством держали себя ребята. Решительный отпор дали американским властям. Настойчиво требуют отправить обратно в Анадырь.
— Упрямые красные ослы, — ворчит судья. Обратился через длинного Бобби: — скажите этим молодцам, что ничего хорошего их в России не ожидает. Они заснули или были пьяны — это все равно. Позволили шкуне «Эскум» уйти, тревогу не подняли. Разговор с ними будет короток — ГПУ не дремлет. Расстреляют, как собак.
