хватается за бок.
Босоногая, она спешит, несмотря на боль в боку, но ударяет палец о камень, наполовину
торчащий из земли. Она кричит, я останавливаюсь и оборачиваюсь, чтобы посмотреть что
случилось. В этот момент Кайл и Герб смеются надо мной.
Надеюсь, они нахватают тут клещей.
– Я вернусь за ней, – говорю я, указывая через плечо большим пальцем. – Она не сможет
пройти дальше, – указываю на склон на нашем пути, заросший кустами.
Герб прихлопывает какое-то насекомое на своем лице, смешно кося глазами.
– Прекрати вести себя как баба, – говорит он.
Я пожимаю плечами и еще раз смотрю на Пен. Она приложила руку к глазам, пытаясь
смотреть сквозь солнце на нас. Тень с красным отсветом закрывает ее глаза, и капелька
крови медленно течет из разбитого колена по голени.
– Ты больше не с нами, Диллон. Ты все время проводишь с новой девочкой, – замечает
Кайл.
На самом деле склон не такой уж и крутой и я пригласил ее прогуляться с нами, но не
говорил ей приходить без обуви. Ей не следовало увязываться за нами, если она не может
идти в ногу. И уж точно, не моя проблема в том, что ее мать не хочет отпускать ее так
далеко от дома. Моим родителям все равно. Кайл прав…Я всегда с Пенелопой.
Разведывать это все-таки мужское занятие.
– Я ухожу домой! – кричит догоняющая. Ее разраженный голос отскакивает от камней,
покрытых мхом и окружающих деревьев.
Герб и Кайл смеются. Мне начинает сводить живот.
– Хорошо, – говорит в ответ один из них так, что бы было слышно.
Нет никакого смысла оглядываться на Пенелопу, чтобы понять действительно ли она
уходит. Я и так знаю, что уходит. Она не такого плана девочка, чтобы бросать пустые
угрозы. Когда мои друзья начинают подниматься в гору, я нагибаюсь, чтобы заткнуть
джинсы в носки и продолжаю следовать рядом с ними.
Я надеюсь, что им в штаны нападает достаточно клещей.
Завернув за холм, Герб решает охотиться на медведей, Кайл же хочет спуститься вниз к
пляжу, чтобы поймать морскую звезду у основания замка, а я хочу домой. Но мы
проводим вечер среди деревьев, на которые забрались, гоняя зайцев топором, выкапывая,
и бросая друг в друга червей, как будто снова наступило лето. Наш смех вспугивает птиц
с веток, и мы бежим, пугая сами себя разговорами, что слышали змеиное шипение.
Мы рассказываем непристойные шуточки, дразня Герба после того, как он признался, что
нечаянно дотронулся до груди Матильды в школе; подначиваем друг друга съесть
