При всей дискуссионности соотношения между образами и культами италийского Сильвана и этрусского Сельвана – обзор полемики вокруг этой проблемы см. [Pfiffig 1975, 297 и сл.] – взаимовлияние двух традиций на земле Италии в этом случае достаточно наглядно. Так, засвидетельствованная эпитетом Sanxuneta (<*Sancu-na-) связь Сельвана в глазах этрусков с небесным богом сабинян Семоном Санкусом хорошо объясняет – особенно если привлечь сабинскую глоссу Иоанна Лида (Lyd. de mens IV,58 τὸ σάγκος ὄνομα οὐρανὸν σημαίνει τῇ Σαβίνων γλώσσῇ («санкос» на языке сабинян обозначает «небо») – как редкостное прозвание Сильвана у римлян Caelestis (CIL VI, 638), так и частое у них величание его Sanctus. В последнем ученым по праву видится народно-этимологическая переделка либо того же этр. Sanxuneta, либо итал. *Sankiоs [Pfiffig 1975, 300]. Опубликованный К. де Симоне в конце 80-х [SE 55,1987-1988 [1989], 345 и сл.] вотив «Сельвану Порубежному» (Selvansl Tularias от этр. tular «границы, рубежи») сразу же привел исследователям на память обращение из Горациева эпода 2,22 к «отцу Сильвану, хранителю рубежей» (pater Silvane, tutor finium) (см. замечания де Симоне там же, 347 и сл.; а также работу [Rendelli 1994, 66]). Потому общеизвестная функция латинского Сильвана – попечителя о домашнем скоте, защитника стад, «скотника» (Pecularius), отраженная еще у Катона в описании жертвоприношения этому богу и Mарсу «за быков» (de agric.,83) [Wissowa 1902, 175 и сл.; Klotz 1927,122; Radke 1965,120; Штаерман 1961,122,127], вполне поддерживает сопоставление эпитета его этрусского аналога *Enizpa (новоэтрусский членный вариант *Enizpeta) c балканскими и малоазийскими ономастическими формами на –ισβος (-ισβας, -ισπας, -ιΨϜας), -ίσβη (-ισπη) «конь, лошадь» - как заимствованного предками этрусков именования для «конского, лошадиного» божества. Формально это слово с его неэтрусским, чисто индоевропейским префиксом en- должно было изначально представлять тот индоевропейский подтип бахуврихи, где начальным элементом выступает предлог вроде греч. ἔν-οικος «обитающий» или «обитаемый», ἔν-υπνος «являющийся во сне», обозначая «пребывающего при конях». Особенно примечательна возможность полного совпадения этого слова с заимствованным греками – не из того же ли самого балканского источника? – топонимом Ἐνίσπη («Место, где обретаются кони»?). Хотя этрусская передача с ее рефлексом *-k’w- в виде –zp-, (как и в этр.Ezpa, Ezpu ) может быть более архаичной.
