(Сорокадневная индульгенция)
Жорж по–прежнему считал себя другом Люсьена, но чувствовал, как ежедневно растет его дружба к другому, тому, кого он едва знал, и кто не знал его совсем. Он часто думал о младшем Мотье. Словно открывая себя для других, ему хотелось как–то повлиять на людей и места рядом с этим мальчиком.
Он написал Блажану, по–прежнему пребывавшему в городе C., чтобы заполучить адреса Мориса Мотье и Отца Лозона. Он любил вспоминать тот факт, что название этого городка фигурировало в их первом разговоре в колледже. Марк, отвечая на его письмо, поблагодарил за то, что его не забыли: личное письмо гораздо лучше, чем коллективное послание, состоявшее только из пары строк, подписанных всем классом. Казалось, Марку было предназначено стать обманутым намерениями Жоржа: разве не он верил, что именно под его влиянием Жорж выбрал Отца Лозона в качестве своего духовника? Конечно же, если принять во внимание, что влияние, определившее выбор Жоржа, принадлежало Люсьену.
Заполучив адреса, Жорж поспешил отправить новогодние поздравления преподобному и Морису. Он впервые писал на имя Мотье. Морис, без сомнения, был удивлен, получив его послание, потому что они совсем не были близки во время учёбы. Вероятно, так же, как и преподобный отец, потому что вот–вот должен был начаться новый семестр. Жоржу было жаль, что Морис не ответил ему, хотя, на самом деле, не так уж и сильно. Ему было бы интересно прочитать письмо от Мориса; и, возможно, его младший брат мог бы прочитать его, так же как и письмо, отправленное Жоржем.
В первый день Нового года Жорж увидел на витрине магазина канцтоваров выставку благочестивых картинок. Он резко остановился; у него возникла мысль, что он тоже сможет отплатить Люсьену подарком. Но это оказалось не таким уж лёгким делом, потому что Люсьен в изобилии обладал подобным товаром: его книги и ящики содержали в себе целый сонм святых и ангелов. Те, из магазина, если и отличались деталями, были почти точно такими же, как имевшиеся у Люсьена. Жоржу хотелось бы чего–нибудь оригинального: какого–нибудь редкого ангела, наподобие тех, к которым обращались поэты Парнасской школы, какого–нибудь недавнего Благословления, или одного из тех неизвестных святых, которые никогда не оказываются за пределами страниц мартиролога…
Фотографии музейных экспонатов находились в стороне от выставки нравоучительных картинок, занимая угол витрины. Одна из них, изображающая бюст юного бога, пленила взгляд Жоржа и привлекла его внимание. Очаровательная голова с глубоко посаженными задумчивыми глазами была слегка склонена в сторону одного плеча; локоны длинных, кудрявых волос ниспадали на другое. Он зашел и купил картинку. На обороте были вытеснены слова: «Амур Феспида, музей Ватикана».
