Крастынь уже давно вышел из кабинета, а Борис Владимирович все еще сидел и размышлял о произошедшем. Эх, жаль, что с контриками как-то не сошелся поближе. А ведь надо бы, ох, как надо! Для борьбы с этими тыловыми мародерами контрразведка необходима, как воздух для дыхания...
'Как бы к контрразведке подойти? Как? - набатом билось в мозгу. - Через кого к ним подобраться? Через императора? Фигушки, контра императора наверняка не жалует. У них - дела, а у него - политика. И сильно часто они в противоречие входят...'
Он закурил, приказал принести себе чаю. 'И ни на кого это дело не переложишь. Даже на Глеба. Он же все будет штурмовым натиском решать. Похватает всех, кого знает, пропишет каждому по сотне-другой пулеметных шомполов, а потом тихо закопает и скромно помянет... И никакого толку, даже хуже станет: придется дурака от полиции защищать... А это значит - восстание...'
Анненков курил и размышлял. Потом все же даванул кнопку селектора:
- Глеб, зайди...
Минут через пять в кабинет вошел Львов. Взглянув на него, Анненков удивился: Глеб имел вид человека, который, выйдя из дома в ближайший магазин за хлебом, столкнулся на улице нос к носу с динозавром. Отметив, что нужно бы разузнать о причинах такого удивления, Борис поинтересовался: нет ли у Львова выходов на контрразведку?
Глеб почесал нос, поискал на нем очки...
- Слушай, а накой тебе это? Чем тебе Ерандаков не угодил? Я читал, что он вроде нормальный мужик был. В двадцатые даже в ГПУ консультантом числился...
Анннеков хмыкнул:
- Он мне ничем не 'не угодил'. Я вообще о нем впервые от тебя слышу. Но мне нужны подходы к этому человечку. У тебя или и у наших особистов есть?
- У меня? - удивился Львов. - Да я его в глаза не видал. Насчет особистов не скажу, - продолжал он задумчиво, - а вот в твоей сотне выходы на его службу вполне могут быть.
- А вот с этого места - поподробнее, - потребовал Борис, подавшись вперед. - Почему ты так думаешь, и почему я об этом ни черта не знаю?
- Эх, ты, - засмеялся Глеб. - Ты у нас кто? Казак. И в сотне у тебя - казаки. Так вот, да будет тебе известно: в Питере есть казачье землячество. Именуется 'Донской курень'. Это что-то вроде клуба для казаков. И твои хлопцы там - частые гости...
- Погоди-ка... - Анненков нахмурился, - Меня туда вроде приглашали... Какой-то Дубровской ... Ты о нем ничего не знаешь?
- Говорили о нем, - кивнул Львов. - Евсеев рассказывал. Совершенно неинтересный тип. Нет, то есть как художник - мое почтение. Он из 'передвижников', и пишет... - Тут Глеб поднял большой палец, - Во пишет! Мы с Сашкой и Лешкой на его выставке были - класс! Ну а в политику с дуру полез: нечего ему там делать... - Львов закурил и продолжил - Ты сходи к нему - он тебя на Ерандакова и выведет...
