— Не ходи сегодня на работу, — сказал Дуглас, уже отставляя тарелку в сторону.
Артур посмотрел на него удивлённо и не слишком радостно.
— Это приказ. Хочу, чтобы ты устроился здесь и купил себе всё необходимое. Я приду вечером.
Лицо Артура начало менять выражение, и Ретт поспешил заткнуть его поцелуем, пока тот не ляпнул очередную гадость.
— Ты мне нужен, Артур. Я всё ещё хочу дать тебе новую должность и надеюсь, что вчерашнее не повторится. Но сейчас я просто хочу, чтобы ты отдохнул. Хорошо?
Артур неуверенно кивнул.
Последний раз поцеловав его в висок, Дуглас быстро оделся и минут через пятнадцать вышел на улицу. Артур же снова закутался в одеяло, забрался на диван в гостиной и включил телевизор. Он чувствовал себя выжатым как лимон и в самом деле вряд ли смог бы сейчас работать. По ТВ шли новости.
Артур нахмурился, уловив знакомое имя.
— Николас Кёниг, сопредседатель корпорации «Mithril on Stars», скончался сегодня утром. Кабина лифта рухнула с высоты около ста пятидесяти метров. Администрация отеля «Элемент», на территории которого произошло происшествие, пока никак не прокомментировала это происшествие. Николасу Кёнигу было тридцать два года.
Артур поспешно выключил телевизор. Лёгкие будто окоченели, и некоторое время он не мог заставить себя вдохнуть, только хватал ртом воздух, как рыба.
Он ощутил близость смерти неожиданно отчётливо, и это было вовсе не так прекрасно, как он думал всегда.
Артур проснулся и с трудом заставил лёгкие впустить кислород. Воздух казался колючим, как наждак.
Цепкая хватка знакомого кошмара ещё не отпустила и, казалось, его безумные глаза смотрят из всех тёмных щелей.
За окном мерно падал снег. Была уже середина зимы, и в преддверии нового года Ретт отправился в какое-то деловое турне. Артур простудился, и Дуглас сжалился, позволив ему остаться на Астории.
Артур не был уверен, что это была хорошая идея — в огромной пустой квартире он почти не мог спать. За те два месяца, что он жил у Дугласа — или Дуглас у него, если верить самому Ретту — Артур напрочь отвык от еженочных кошмаров. Ретт мог быть груб, он мог не считаться с желаниями самого Артура… Но когда Артур сворачивался калачиком у него под боком, мысли из головы исчезали мгновенно, и сам он тонул в сновидениях — впервые за последние четыре года спокойных и тёплых.
Артур попытался нащупать часы на прикроватной тумбочке, но наткнулся только на мобильный и поднёс его к глазам — была половина четвёртого.
