Мужчина в иностранном плаще выходит из проулка на площадь. Здесь размещается ресторанчик с названием «Алхимия». Незнакомец читает надпись на вывеске и фыркает коротким, звучным смешком.
₪ ₪ ₪
Школа. Расшатанные столы и стулья, грязные стекла в окнах. Уборщица здесь имеется, но работать тетке явно не хочется. Коридор она протерла тряпкой только посредине. Под стенками располагаются геологические накопления, которых никто не трогал десятилетиями. Паркет следовало бы натереть за неделю до начала учебного года, но сделали это только вчера. Никто не подумал о том, чтобы проветрить здание хотя бы ночью, и теперь вонь пасты смешивается с вонью лизола.
Занавески теоретически постираны еще летом, но люди, которые этим занимались, половину стирального порошка свистнули. Столы и стулья протерли водой с добавлением «доместоса». Это тоже было сделано в последнюю минуту, и теперь повсюду слышен запах хлора.
Классная вызывает впечатление абсолютно некомпетентной. Отпуск она продлила на пару недель, симулируя болезнь. Багровый загар на ее налитом лице свидетельствует о том, что все это время она провалялась на пляже… Первый урок — физика. Женщина явно понятия не имеет, что делать со временем и с учениками. В течение тридцати минут она диктует им правила поведения в лаборатории. Оставшиеся четверть часа он проводит в препараторской, заваривая себе чаек. На время учащихся ей наплевать, все у нее валится из рук. А ведь в этой стране безработица достигает чуть ли не двадцати процентов. На место этой тюти можно принять кого-то, который хоть что-то знает и способен это что-то передать другим…
Моника Степанкович сидит на первой парте, под окном. Она чувствует на себе оценивающие взгляды всего класса. Первый день в польской школе. Она правильно сделала, что не надела платье. Вместо него джинсы и хлопчатобумажная рубаха военного покроя. Пользуясь отсутствием учительницы, школьники болтают. Моника слушает.
В течение последнего месяца она трудилась изо всех сил, изучая польский язык по восемь-десять часов в день. Один из солдат польского батальона КейФОР, оказывается, был бакалавром педагогики. Теоретически, его заданием была организация школ для сербского меньшинства в Косове. По причине отсутствия учеников и для того, чтобы как-то убить время, он начал учить Монику польскому языку. Тридцать дней — не так уже и много, но у нее были книжки, кассеты с фильмами и несколько десятков солдат, для которых болтовня с милой шестнадцатилетней девушкой была приятным разнообразием тяжелой службы вдали от дома.
