Из любви к Аманде | страница 11
Пока я шел через зал, музыка снова изменилась. Ярость уступила место нарастающему торжеству!
И я не мог обмануть его доверие.
Они успели пройти два дома. Двое все еще держали Аманду, а третий пытался прикрепить на прежнее место усмиритель, который я с нее снял.
Они спохватились только тогда, когда я свалил первого из них. Не успели сообразить, в чем дело, как я свалил второго. У третьего только-только хватило времени выругаться и потянуться за оружием, как он оказался на тротуаре.
Я подбежал к дрожащей Аманде.
— К-к-кто… — с трудом выговорила она.
— Все в порядке, мисс Лоуэлл, — успокоил я ее, нагибаясь и прикрепляя усмирители на шеи похитителей; теперь им еще долго оставаться в глубоком обмороке. — Все позади. Мое имя Зигмунд Коркоран, я частный детектив. Ваш отец поручил мне найти вас.
Я выпрямился, и она тревожно вгляделась в мое лицо.
— И я могу вернуться домой? — спросила она, словно все еще не могла поверить.
— Да, разумеется, — заверил я ее. — Наш портал в Коламбусе. Дайте мне убрать этих типчиков в такое место, где они смогут спокойно полежать час-другой, и сообщить их координаты, после чего я отвезу вас на квартиру с порталом. Через пять часов вы будете дома.
Она поглядела на своих похитителей.
— Но вы же не собираетесь оставить их здесь?
— Ни в коем случае, — ответил я мрачно, подхватывая одного под мышки и волоча его в темный проулок. — Помимо всего прочего, похищения как тема судебных процессов всегда меня очень интересовали.
На то, чтобы убедить сэра Чарлза и соответствующие власти отправить меня назад еще раз, ушло много хитроумных аргументов и времени. Меня заставили прождать целых два месяца.
Впрочем, в любом случае я планировал выждать примерно столько же.
Согласно биографиям, Уэлдон именно тогда перестал играть в барах, посвятив все свое время созданию новых произведений у себя в питтсбургской квартире. Он, казалось, обрадовался мне, хотя и не без некоторой ноты тревоги.
— Привет, Зигмунд, — поздоровался он, пропуская меня в комнату. — Я надеялся, что вы вернетесь.
— Были некоторые затруднения, — сказал я, — но мне удалось убедить кое-кого, что будет безопаснее рассказать вам всю историю, нежели ее половину.
— И то неполную, верно? — спросил он с иронией, указывая мне на довольно потертое кресло.
— Пожалуй, — согласился я и сел, вглядываясь в его лицо.
За два месяца с музыкантом произошло чудо. Пустота, которая мерцала в его глазах в тот вечер, исчезла, сменившись творческим огнем, так часто упоминаемым в биографиях.