— Посмотри в глаза реальности, Юдзё, — сказал Мэт, снова склоняясь к
самому лицу Канамуры, — посмотри и признай, что свой долг ты не выплатил.
Ты победил тогда, получил всё, а его забыли. Но должок остался. Нет у
тебя никакого нового уровня, а есть орава учеников, которые растащили
твою перспективу на мелкие частные проблемы, наклепали диссертаций и
думать забыли о твоей великой миссии. И в жертву этому ты принёс — не
нас, упаси бог, даже не его! — а перспективу совершенно новой жизни для
всех. Для всех людей.
Ласковый закатный свет понемногу втёк на балкон, коснулся лица Мэта
и сделал его бронзовым.
— Плати свой долг, академик Канамура, плати сполна. А мне пора — он
нас ждёт.
Когда Канамура остался на балконе один, вернулась ясность мысли, а
вместе с ней и воспоминания о каждом ученике. Один за другим, как на киноплёнке,
они проплывали перед глазами. Не лица, нет! Он хотел видеть
лицо — а видел уютную должность и солидный оклад. Хотел увидеть другое,
такое знакомое, — а увидел тускло блестящую медаль. Монографии,
премии, важные посты, и за всё это — спасибо любимому учителю! А что
великая задача не выполнена — это их не пугает, ничего, это будущие поколения
исправят.
И вызолоченный солнцем асфальт внизу, в двадцати метрах под балконом,
показался вдруг самой настоящей, убедительной перспективой.
***
— Это ведь большая награда, правда? — Жена обнимает Саймона и заглядывает
в глаза. Как будто немножко играет, как будто не знает, что значит
для мужа жёлтенькая карточка в конверте.
— Это не награда, Лью, это большая забота, — улыбается Саймон, — а
моя самая большая награда — это ты.
Это большая забота — золотая карта эксперта. Это сотни проектов в год,
по которым нужно сделать заключение, перепроверить его дважды и трижды,
перечитать, усомниться, перечитать ещё раз, отложить, преодолевая сомнения,
и всё же принять решение. И так каждый из сотен раз. От того, что
ты напишешь в сухой электронной форме, зависит, какой станет наука через
несколько лет. Или через десятки. Или ещё дальше — мы не знаем, куда
простираются последствия наших решений...
На веранде санатория никого больше нет, кроме немолодой пары, и они
могут вести себя как в юности, не оглядываясь на других. Могут просидеть
здесь до рассвета, глядя, как в гуще веток громадного тополя прорастёт заря
и солнце перельётся через край горизонта. На рассвете начнётся ещё одни
счастливый день жизни, особенно счастливый оттого, что жизнь у них одна,
общая. В старости, когда метания, сомнения, грозы и неурядицы бурного
прошлого давно позади, конфликты и неразрешимые вопросы остаются
только для разума — чувства спокойны и постоянны, ибо на них опирается
мир. Поэтому эксперт с мировым именем оставляет нелёгкие решения на
будущее, пусть оно и начнётся через два дня, а сейчас не ждёт никаких тревог,
потому что рядом его самая большая награда.
