«Трёшка» легко и плавно скользнула влево-вниз, лишь едва заметной
вибрацией отозвалась на увеличение мощности двигателя. Шестьдесят процентов
есть, пока хватит. Теперь по программе — нырок вниз, на тысячу
сто, и старт по дуге назад, в верхние слои экзосферы.
— Второй, — сказал Осмунд в шлемофон, — следи, чтобы ветровой
снос был не больше пяти градусов, а то завалимся.
— Есть! — Эржен и так не сводил глаз с ветровой карты, но испытания
есть испытания: все приказы командира и все ответы второго пилота должны
быть записаны. В этом полёте они проговаривали вслух многое из того,
что на обычной тренировке или на соревнованиях было бы понятно с полуслова,
а то и вообще по движению руки и чуть заметному кивку. За внимательность
и собранность Эржена Осмунд не беспокоился: нервы у парня
стальные, а медлительность обманчива. И всё же он мимолётно пожалел, что
рядом с ним в кабине сейчас не Мэгги. С ней удивительно просто, в полёте
она становится его продолжением, словно бы мысли читает. Эржен хорош,
но когда летаешь с ним, ему нужно уступать, соразмерять свои творческие
порывы с его чётко продуманной схемой полёта. Капитан из него будет отличный,
но жёсткий...
Второй катер, страховочный, шёл справа-сзади, повторяя все манёвры
первой, пилотируемой «трёшки». Как «Гринда» умеет летать в беспилотном
режиме, конструкторы уже знали, потому и направили её в сопровождение
ведущей машины без сомнений. Пока оба китообразных вели себя лучше
некуда: управляемость, мощность, системы ориентирования показывали себя
прекрасно. Остался последний подъём — и хватит, покатались достаточно,
пора домой, на «Симург». За неделю подготовки к главному старту база
«Симург» стала для команды «Стрижей» действительно домом, даже более
уютным, чем «Калавинка» над Венерой. Может быть, потому, что на Венере
они были предоставлены сами себе: никто не вмешивался в режим тренировок,
но никого и не занимало то, что составляет жизнь команды вплоть до
очередного старта. А здесь, в системе Юпитера, их окружали помощники,
искренне заинтересованные в их работе. Победа будет общей, поражение —
общим, все это знают. И все следят сейчас не отрываясь за полётом двух
«Гринд»: для всех оставшихся на «Симурге» и ещё для сотен людей на Земле
это будет главная победа или главное поражение в жизни.
Падение в глубину здесь ощущалось совсем иначе, чем в земной атмосфере.
Перегрузки росли медленнее, но уж зато давали прочувствовать себя
в полной мере. Свободное падение в многоцветный кружащийся мрак, молнии,
полыхающие далеко впереди, скрежет помех в шлемофоне, удары ветра,
качающие катер, как огромные волны... Атмосфера Венеры была злее,
агрессивнее, но бороться с ней можно было на равных. А эта мощь — совсем
иного рода. Ощущаешь себя плотиком в океане, игрушкой стихий, но
секрет путешествия плотика — в том, чтобы не противиться стихиям, а использовать
их разгул, скользя, паря, падая и ловя момент, когда можно будет
одним решительным рывком уйти из-под власти гигантской протозвезды.
