— Вы женаты? — спросила вдруг Биргитта.
— Нет. Мы давно расстались, хотя и общаемся.
— Из-за вашего... ваших полётов?
Тренер покачал головой:
— Из-за её полётов. Она пилот «Косатки».
— Перрина Коллар — ваша жена?! — Биргитта вспомнила маленькую,
похожую на мальчика Коллар — экипаж единственного земного лайнера
часто показывали в новостях. Она попыталась представить их рядом: хрупкую
Коллар и мощного, как белый медведь, Ван дер Тиссена. Не получилось.
— Она ушла?
— Оба ушли, — голос его звучал спокойно и ровно, не выдавая никакой
бури чувств, если она вообще была. — Так было честно. Ей не нужна размеренная
семейная жизнь, все эти тихие радости, о которых любили рассуждать
в старом кино. Ей нужна «Косатка». А мне нужно вот это, — он обвёл
рукой свой ангар, полный света, шума и голосов. — И вот это. — Загорелая
рука тренера указала на громадное фото прямо над его головой: атмосферный
катер в клубах газа и пара, с чёрным силуэтом стрижа на зелёном матовом
боку. Биргитта помнила: это самый первый катер команды, тот, на котором
Олле впервые нырнул в облака Венеры. А фото сделал, конечно, Ван
дер Тиссен — кто же ещё?
— И что мне делать? — тихо спросила женщина. Она была уверена: этот
большой загорелый человек с выцветшими глазами знает ответ. Но не менее
ясно ощущалось и другое: его ответ был бы понятен Олле и остальным из
команды, но для неё, для обычной земной женщины, он прозвучит на древнешумерском.
Она прожила с Олле двенадцать лет, но так и не научилась
его понимать...
— Вариантов у вас немного, — сурово ответил Ван дер Тиссен. — Стать
частью его жизни вы не смогли, хотя и пытались. Сделать его частью вашей
жизни тоже не вышло, и вряд ли тут есть чья-то вина. Вы просто очень,
очень разные. Поэтому вам остаётся либо жить в несчастливом браке и заставлять
его страдать, либо разойтись и заставить его страдать от расставания.
В любом случае ни ему, ни вам лучше не станет. Так какая разница?
Биргитта помолчала, с горечью сознавая, что собеседник, пожалуй, прав.
Они сами устроили себе западню — но почему же тогда ей так мучительно
стыдно? Почему её мучает вина, если всё случившееся — плод их совместных
ошибок?
Она хотела спросить этого человека, почему же на неё одну падает весь
груз страдания и решения, но вместо этого спросила вдруг:
— А вы счастливы?
Ван дер Тиссен сдвинул белёсые брови и стал похож на сурового кудлатого
Зевса с древних рельефов:
