“Мой дом!”- хотел заорать он, — “Я его единственный законный хозяин!”- но, его всё равно бы никто не услышал.
Проклятая Серина всё предусмотрела. По её приказу, портрет был установлен так, чтобы он мог видеть всё, что происходит в доме. Он видел, как всё, что ему принадлежало, постепенно сменялось новой, безвкусной мебелью, вульгарным занавесями. Теперь почти никто не зажигал свечей. В замке были установлены электричество и водопровод.
Всех этих людишек привлекала чересчур низкая цена за такое великолепное поместье, но никто не смог прожить в нём больше семи лет. Подпитываемые россказнями о нечистой силе, обитающей в замке, эти пустоголовые идиоты шарахались от каждой тени.
А женщины… Глупые гусыни, считающие его сосредоточием зла, они проводили спиритические сеансы, пытаясь вызвать его дух, и узнать о спрятанных им несметных богатствах. В своих попытках пойти дальше остальных, они нагишом разгуливали перед портретом, пытаясь заставить злой дух, обитающий в нём прийти и соединиться с ними.
Дуры! Неудивительно, что очень скоро все они заканчивали свои жизни в сумасшедшем доме. Мужья же, не вынесшие бремени утраты, пытались в срочном порядке, как можно дешевле продать, и избавиться от проклятого дома.
Так, роскошная усадьба постоянно падала в цене, и всё больше обрастала слухами.
Глава 4
За невозможностью заняться чем-то другим, Дуэйн скучающе наблюдал за новичками.
Хм, какой странный акцент. В его времена, ни один уважающий англичанин, не стал бы так коверкать родной язык. Это же надо, говорят так, будто набрали полный рот горячей каши.
Экономка спросила пару о погоде в Америке.
“Так они американцы. Что же, это всё объясняет. Колонистам свойственно искажать всё, что было создано другими”.
Дуэйн посмотрел на мужчину: “Что же, мужик, как мужик, ничего интересного. Рост выше среднего, тело тренированное, типичный джентри. Возможно, торговец или меняла. Никакой породы”.
Потеряв интерес к мужчине, он перевёл взгляд на его спутницу.
“Боже правый, вот теперь слухи будут вполне оправданны. В усадьбе поселилось настоящее привидение”.
А как иначе назвать ту, лишённую телесной оболочки тень? Девушка была очень юной, и слишком худенькой. “Чахоточная, наверное,”, - подумал он. Бледная, почти прозрачная кожа, из-под которой проглядывали голубые вены. Длинные, очень густые чёрные волосы, чересчур тяжёлые для её тоненькой шейки, были заплетены в тугую косу и спускались по спине чуть ниже пояса. В каком-то длинном бесформенном балахоне, кутаясь в серую шерстяную шаль, она казалось не шла, а парила над землёй. Привидение и есть!
