Литжурнал «Бродячий заяц» № 2 «Листая август» | страница 3



вникая в повседневные заботы:


уютен светлый дом, ухожен сад –

терновник да боярышник охраной,

и то, что совершалось невпопад,

не кажется теперь смешным и странным.


Пока во мне живёт он – я живу.


… А бес лежит в крапиве у забора

и бабочек сажает на траву,

как будто бы цветам нужна опора.


__________

* Бисквит (здесь) – неоглазуренный фарфор.

Ксения Бардо

«яблочный шум»


тыква сбросила мякоть и семечки

сад осенний сквозь яблочный шум

озирается неуверенно

как за пальцы схваченный врун


ветер треплет лоскутные простыни

и летит высоко самолет

в самом сердце яблочной осени

от любви и печали печёт




Графиня Монте-Кристо

«Есть только одиночество»


Он попусту скитался – и устал,

достал этюдник, карандаш и ластик:

распались глубина и высота,

два близнеца сиамских, синей масти

под грифельным заточенным ножом,

и между ними, на черте разреза,

был нарисован сад, а после – дом,

заполненный приятным и полезным.

Когда же становилось на душе,

когтисто по-кошачьему и голо,

он наспех делал из папье-маше

гостей любого возраста и пола,

вязал табачным дымом кружева

в гостиной под каминными часами,

и сам за всех придумывал слова –

и отвечал чужими голосами,

потом, наскучив болтовнёй, бросал

в печной огонь докучливых болванов –

и отводил старательно глаза

от сморщенной обуглившейся раны.

Истёрся ластик до лохмотьев, и

сточился карандаш до самых дёсен.

Он тщетно рисовал портрет любви

по памяти – не вышло, сдался, бросил,

и, твёрдо зная: всё предрешено,

давно уже привыкший спать при свете,

из-за гардин заглядывал в окно –

а там всё то же.

Ночь. Пустыня. Ветер.


Маргарита Белова

«День и Ночь»


Докуривает трубку старый День. Кряхтя, ворчит, что чай опять несладкий.

Душицей пахнет…

– Ночь, а сахар где? Рассыпала… Я ж говорил: заплатки поставить нужно.

Да что с женщин взять? Им всё б мечтать о принцах…

Серы угли…

Стежок к стежку ложится моря гладь. День спит, а Ночь рисует пальцем смуглым на запотевших стеклах паруса, и сахарные звезды сыплет…

– Где ты, мой юный День?

…по серым волосам старухи Ночи луч скользит рассветный…




Чен Ким

«Возвращение»


Возвращаться из космоса страшно

На безлюдный пустой космодром.

И трибуна стоит не покрашена.

Лишь дежурным сигнальным костром

Освещенный старик в телогрейке

Потихоньку навстречу идет.

Из-за севшей почти батарейки

Мало света фонарик дает.

Экипаж достает сигареты,

Чтобы дать старику закурить.

Из обрывка какой-то газеты

Понимают: не стоит спешить...

Их не ждут. Их почти что забыли.

Только ветхий безумный старик

Отряхнет от космической пыли