– Чей, мой? – он лихорадочно открыл дверь в спальню, ответившую ему пустотой.
– Мой, родной ты мой, – визгливый голос лез в уши, взрывая мозг.
– Я не сдамся! – он попытался придать уверенности своему голосу.
– А и не надо, – голос продолжал, вкрадчиво. – Это же – кайф. Не отказывай себе…
Он боком подобрался к кладовке, достал с полки молоток. С каким-то остервенением начал бить им по лежащей на полу бутылке. Осколки брызгали по всей кухне.
– Ну, ты вчера пришел! Просто – красавец! – Лена в прозрачном пеньюаре поставила поднос с ароматным омлетом, бутылкой запотевшего пива и поджаренными гренками прямо ему на грудь. – Отмечали контракт?
– М-м, – сухо промычал он в ответ.
– Поправляйся, – подмигнула она. – Всё будет хорошо. Может, купим новый «Лексус»? Я уже и цвет выбрала.
ВАСЯ И ПЕЛЬМЕНИ
– Вася, Васенька, – сидя на корточках, она гладила не накрытую полиэтиленом руку. – Зачем? Куда? А как же я?
– Женщина, отойдите, – полицейский попытался оттащить ее от трупа.
– Кузьменков! – очкарик с блокнотом окликнул полицейского. – Оставь ее!
– Григорий Пантелеевич, что думаете? – Огинская заглянула в блокнот очкарика.
– А что тут думать? – тот захлопнул блокнот. – Налицо три фактора. Из них два неоспоримых. Превышение скорости есть? Есть. Как следствие – три трупа есть? Есть. Алкогольное опьянение под вопросом. Поедемте, Агнесса, в отделение. Что-то я проголодался. А вы, помнится, перед отъездом пельменями грозились?
– Грозилась, – задумчиво глядя на женщину у трупа, пробормотала Огинская. – Пельмени… Какие пельмени? О боже, Кузьменков, заводи машину! Григорий Пантелеевич, я ж пельмени не выключила.
ВЫБОР НАРОДНОГО БОЛЬШИНСТВА
– Что ты орешь? – Берендей разлил остатки водки, пытаясь сфокусироваться на становившихся почему-то все уже рюмках. – Галку разбудишь.
– Какую галку? – Витек приоткрыл помутневший глаз. – Птицу, что ли?
– Жену мою, Галину Афанасьевну, – укоризненно покачал пальцем у длинного Витькиного носа Берендей. – Законную супругу.
–Так она ж от тебя год, как ушла, забыл? – Витек маханул свою долю, скривился. – И потом, что уже с хорошим человеком и не покричать?
Берендей потянулся через стол, опрокинув на пол тарелку с огурцами.
– Дай поцелую тебя, дружище, – схватив друга за ухо, он попытался подтянуть его голову к своим губам.
– Щас я тебе дам, – левой рукой Витек заехал Берендею в ухо. – С пролетарским приветом.
– Не убивал я его, гражданин следователь, – канючил Витек, раскачиваясь. – Сам он.
