– Отстань, Гонтарь, – она мягко отстранилась. – Ты мне изменил. Глупо и невежественно.
– Что значит невежественно? – Гонтарь попытался сдвинуть брови.
– Значит, – Ира присела напротив, аккуратно запахнув полы халата. – Что ты изменил мне с самой непредполагаемой мною жертвой. Гонтарь, скажи, как можно было трахнуть уборщицу?
– Ира! – окрепнувшим голосом он попытался заглушить ее осведомленность. – Откуда у тебя такие сведения?
– От нее, любимый, – ее елейный голос впивался в его похмельные уши. – Она сама мне рассказала, как директору.
«Всё, попал, – коротко подумал Гонтарь. – Уволит, как пить дать. Что делать? Как выкрутиться?»
Резкий звонок в дверь. Через паузу – еще два, настойчивей.
– Кто это? – пошевелил губами навстречу звонку Гонтарь.
– Муж! – Ира уронила тряпку, упавшую на пол с глухим шлепком.
ПОХМЕЛЬЕ
– Ты где? – он шарил рукой по кровати в полной темноте. Нашарил, почему-то, зажигалку. Крутанул колесико. Маленький огонек выхватил из темноты пустоту под одеялом. – Ле-ен! Лена-а!
Эхо билось в стены, упиралось в потолок. Он прислушался в надежде на ответ. Попытался встать. Давалось с трудом. Стены, казалось, наваливаются на него, пытаясь опрокинуть назад. В горле было сухо. Не так сухо, как в Сахаре. Хотя, откуда ему знать, как там – в Сахаре? Но, сухо было. Босыми ногами прошлепал на кухню. Открыл манящую белизной дверь холодильника. Есть! В глубине одиноко лежала, поблескивая мокрыми боками, бутылка запотевшего пива. Дрожащими руками скрутил пробку и присосался к узкому горлышку. Легкими пузырьками напиток, минуя желудок, проникал прямо в мозг. Мозг, в свою очередь, отвечал напитку благодарностью. Стало как-то полегче. Причем, сразу. Проблемы, связанные с ежедневным житьем-бытьем, отодвинулись. Вчерашним умом понимая, что недалеко, но все-таки… Мысли поскакали чехардой. Что было вчера? Как закончился так мило начавшийся день? Ответов мозг не находил. Но, лихорадочно пытался соображать. Если мы не помним окончания вечера, то нужно у кого-то спросить. Спросить, судя по звенящей тишине в квартире, было не у кого. Он обвел помутневшим взглядом кухню и уронил на пол пустую бутылку. Бутылка, зазвенев о плитку пола, не разбилась, обиженно всхлипнув.
– Ты чего? – звонкий голос прозвучал в предрассветной тишине. – Больно же.
– Кто здесь? – он встревожено оглянулся по сторонам. – Ленка, ты?
– Какая Ленка? – голос вырывал его из обыденности утра. – Ленка твоя давно крутит со своим начальником. А ты, теперь, мой.
