Вета вздохнула, когда она продолжила свой рассказ, голос её звучал глухо и бесстрастно.
— Мятежники сожгли шесть самых крупных городов Новой Арктики — применили орбитальные излучатели, которые предназначались для растапливания полярных льдов. Миллионы человек погибли одновременно. Мы с отцом в то время были в отъезде, потому и не смогли спастись. Все наши накопления сгорели вместе с банками. К счастью, у отца оказался вклад в банке на Эллурии — как оказалось, он открыл его, чтобы накопить мне на учёбу. Этих средств хватило, чтобы заплатить пилоту челнока, который вывез нас с охваченной войной планеты.
Девочка замолчала, погрузившись в мрачные воспоминания.
Что ж, недальновидные политики есть везде. У нас в Сенате тоже есть малочисленная фракция реформаторов-радикалов, периодически выходящая с разными идиотскими законодательными инициативами — ну, типа, разрешить «гостям» работать учителями и полицейскими, или позволить женщинам получать водительские права.
Некоторое время мы лежим молча. В просвете между покосившимися небоскрёбами видны вдалеке утопающие в зелени кварталы частного сектора. С расположенного за городом космодрома бесшумно взмывает ввысь межпланетный гравитоплан, на мгновенье зависает в небе сияющей яркой звездой, прежде чем унестись в просторы космоса. Надвигается вечер, по небу разливается розово-лиловый закат. Я слышал, что закаты на Оазисе — самые красивые во всей вселенной. Не берусь об этом судить, мне ещё не доводилось бывать на других планетах.
— Ну и как тебе здесь? — я делаю рукой жест, охватывающий окрестности, потом соображаю, что показываю на подлежащие сносу руины, и поправляюсь. — Я имею в виду, на Оазисе?
— Ну, могло быть и хуже. С учётом обстоятельств — терпимо.
— Терпимо?! — я не ожидал такого ответа. Собственно, а что я хотел услышать? Наверное, что Вета скажет, как она счастлива попасть в наш мир со своей дикой умирающей планеты. — Но почему? У тебя же всё есть — еда, жильё, школа, медицинская страховка, стипендия. Конечно, мы не даём вам роскошную жизнь. Всего лишь спокойную и безопасную. Но всё это мы предоставляем вам совершенно бесплатно! Хочется большего — всегда есть возможность подработать.
Повисает неловкое молчание.
— Прости, — говорит наконец она. — Мы очень благодарны за всё, что вы для нас делаете, правда. Только… Вы, местные, смотрите на меня так, словно я только что из пещеры вылезла. Как на дикаря какого-то. Не на меня одну — на всех нас, пришлых. К этому трудно привыкнуть.
